Кирилл Казанцев - Прыжок тигра

Огромный шестнадцатиэтажный муравейник-монстр высился над Москвой-рекой как мамонт, да и цвет фасада был подходящий – бурый с серыми вкраплениями. Территория охранялась двумя бравыми ребятами, въезд-выезд тоже контролировал охранник, в подъезде в стеклянной будке сидел еще один бдительный страж. Квартира находилась на десятом этаже, и Васька как с первых минут прилипла к окну, так и не отходила от него, пока Максим договаривался с риэлтором. Наконец, все вопросы решились, Максим расплатился и окликнул Ваську. Она подбежала к отцу, обхватила его за пояс, задрала голову и выдохнула с восторгом:

– Мы здесь жить будем? Да?!

– Ты будешь здесь жить, – поправил ее Максим, – одна. Пока мы с мамой не приедем.

– Одна? – вытаращила глаза Васька. – А ты? Я не могу, я боюсь одна!

– Чего боишься? – Ответа не последовало, пришлось говорить самому. – Вась, так надо. Тебе придется потерпеть, помоги мне, пожалуйста. Я к тебе приезжать буду, только не каждый день. Это всего две недели, не больше, – мысль про две недели пришла в голову только что, секунду назад. А что, так и есть, больше времени ему никто не даст. Путь в колонию закрыт, там на подступах уже развернулись в боевом порядке – «свиньей» – верные генерал-губернатору войска. Впрочем, один выход есть – все же сесть самому, но даже в этом случае шанс попасть в женскую колонию минимален. И Ваську уже наверняка ищут, да и его самого тоже. Ну, тут все пути ведут к могиле с номером захоронения, да и Ваську не узнать – пацан пацаном. Вот и пусть тут пока сидит, телевизор смотрит. Хотя нет, там же дрянь эту круглосуточно показывают, для особей с задержками в развитии. Пока… Знать бы, на сколько растянется это «пока».

– Ладно, – ворчливо согласилась Васька, – так и быть, подожду. А где телевизор? – хозяйственно поинтересовалась она.

– Вась, ты только мультики смотри. – Эту просьбу Васька пропустила мимо ушей.

Кухня была укомплектована полностью – плита, микроволновка, мойка, стиральная машина, мебель посуда – все, как положено. И холодильник, блестящий и пустой. Через полчаса картина изменилась, из супермаркета на первом этаже Максим приволок несколько сумок с продуктами, и Васька с упоением распотрошила пакеты. Она старательно заполнила все полки, не забыла и про морозилку.

– Бери, – Максим подал дочери только что купленный новый мобильник, – здесь только один номер, мой. Больше никому не звони, поняла? И если тебе звонить будут – не отвечай. Только мне, ясно?

– Да, – Васька нажала кнопку вызова, и у Максима в кармане джинсов запищал телефон.

– Молодец, – Максим сел на стул у кухонного стола, посадил Ваську себе на колени. Она прижалась к отцу, боднула его макушкой в грудь и буркнула себе под нос:

– Сколько ждать? Только честно?

– Честно – я не знаю, – сознался Максим, – правда, не знаю. Но я постараюсь побыстрее. Все, мне нужно идти.

– Иди, – вздохнула Васька, – и постарайся там получше.

Максим проверил все окна в квартире и огромной лоджии, воду в ванной и на кухне, осмотрел замок на входной двери.

– Фигню всякую по телевизору не смотри. От нее идиотия бывает, это степень умственной отсталости, когда исчезает речь и мышление. А также резко снижаются реакции на окружающее. Оно тебе надо? – выдал он на прощанье.

– Нет, – ответила ошеломленная Васька. Максим поцеловал ее в щеку, захлопнул дверь и несколько раз провернул в замке ключ. И бегом ринулся по лестнице вниз, к метро – до него от дома было пять минут быстрого хода. Дальше до кольцевой линии метро, одна пересадка и еще пятнадцать минут до предпоследней станции розовой ветки, это почти за МКАДом. Почти, да не совсем – опоясывающая город дорога проходила в двух шагах от старого кирпичного шестиэтажного дома, вернее, от сквера перед ним. Да и сквером-то эти замученные деревца и желтый газон назвать язык не поворачивается – так, не пойми что, мусора больше чем травы. Тротуар перед домом раскурочен, на грудах асфальтовых обломков сидят бандерлоги в трениках и футболках, копаются в осколках. Зато часть дорожки перед домом уже выложена новенькой фигурной плиткой, почти как брусчатка получилась. «Ну и правильно, что булыжниками Москву мостить стали. Случись что – под рукой будет проверенное временем оружие». Максим обошел руины и вошел в подъезд, словно в ад спустился. И пошел аккуратно, внимательно глядя себе под ноги и не касаясь стен. Полы тут не мыты со дня постройки дома, стены ободраны до шпаклевки, с потолка свисают клока паутины и присохшие к побелке спички. Стекла в маленьких окошках мутные, в трещинах, краска на стенах покрыта наскальной живописью. О лампочках можно и не мечтать, гнезда для патронов вырваны с корнем еще первым поколением жильцов этого бомжатника. Максим поднялся на четвертый этаж, прошел по устилавшему пол возле почтовых ящиков вороху макулатуры вперемешку со шприцами, нашел нужную дверь и позвонил. Ему открыла медлительная седая женщина в очках, глянула мельком на паспорт, пересчитала деньги и отдала квартиранту ключ.