Кирилл Казанцев - Прыжок тигра

– Ты что? – ревел начальник службы безопасности. – Ты кому это говоришь?! Да я почти двадцать лет с ним, да я…

– Так гарантии ты получил или нет, я так и не понял. – Максим остановился у двери, глянул по сторонам. Как назло, поблизости нет ничего подходящего, даже самого паршивого завалящего кухонного ножа. Неприятная ситуация. Зато он на верном пути, надо продолжать в том же духе, тем более что до прибытия Рыжикова осталось меньше четверти часа.

– Какие гарантии, чего? – Большаков тоже остановился, сейчас он напоминал поднятого с лежки кабана. Секач уже понял, что дела его плохи, но все же решил продать свою шкуру подороже. И теперь присматривается к охотнику, выбирает – то ли бежать, то ли нападать.

– Безопасности, скорее всего, или оплаты, я думаю. Но, скорее всего, и то и другое вместе. Только причины пока не знаю – тебя шантажировали, угрожали или всплыли твои старые делишки? Что именно: конфетки? Двери? Дома, брошенные на нулевом цикле? Или ты просто решил подзаработать себе на безбедную старость?

Почему-то именно последние слова Максима толкнули Большакова вперед. Он молча ринулся на противника, прищурив и без того мелкие глазки, а короткие с проседью волосы на голове поднялись дыбом, как шерсть на собачьем загривке. Максим увернулся, отскочил в сторону и оказался у Большакова за спиной, но начальник охраны стремительно развернулся и вновь кинулся на Максима. Он оказался прижат к стене, с одной стороны мойка, с другой холодильник, впереди – перевернутый стол. Пора заканчивать эту корриду; странно, что охрана до сих пор не сбежалась. Или она выдрессирована появляться только на голос? Большаков уже опомнился от первого шока и нападать не спешил. Он остался у стены, расставил ноги, чуть нагнул голову и правой рукой уже тянулся к поясу под нависшим, обтянутым полосатой рубашкой брюхом. Максим ждать не стал, он пригнулся, бросился вперед, Большаков метнулся вбок, к двери и Максим услышал, как с коротким треском расстегнулась кобура под пиджаком начальника охраны. Следующим прыжком Максим оказался перед Большаковым, повернулся, выбросил руку по дуге вперед и вверх и вломил ему локтем в челюсть. Голова Большакова мотнулась в сторону, зубы лязгнули, он врезался виском в край дверцы стенного шкафа и опустил руки. Начальник охраны падал медленно, так, словно рушился гигантский айсберг. У Большакова сначала подогнулись колени, он рухнул на пол и грохнулся лбом об пол. Максим оседлал его, заломил противнику обе руки за спину и вывернул кисть его правой руки. Но несильно, а так, чтобы начальник охраны пришел в себя, но не потерял сознание от боли.

Большаков рычал, выл и матерился, но вырваться не пытался. Максим дожал еще немного, и начальник охраны заорал уже в полный голос. Отлично, реакция имеется, и вот теперь можно спокойно поговорить.

– Я тебе сейчас руки переломаю, а потом башку сверну. Как ты водителю, – на ухо Большакову произнес Максим и добавил: – Он ведь стал случайным свидетелем, я правильно понял? Можешь просто кивнуть, орать не обязательно.

Большаков закивал так усердно, что врезался носом в плитку пола. Хрюкнул коротко и затих.

– Давай, не тяни. Сам говоришь, тут подлетное время пятнадцать минут, – поторопил Большакова Максим и дожал еще немного.

– Отпусти! – провыл Большаков. – Отпусти, я скажу! Падла, ты же мне зуб выбил! – Он сплюнул на пол, и на плитке пола осталось бурое пятно. Максим выполнять просьбу оппонента не торопился. Он выждал еще несколько секунд и только после этого ослабил захват.

– Старые грешки, я полагаю, всплыли в самый неподходящий момент? За двадцать лет их у тебя, видать, много накопилось. Или кто-то из тех, кого ты считал списанным, вернулся и напомнил о себе? – Большаков в ответ кивнул дважды.

– Да, так и было. Хозяин той фирмы тоже в тендере участвовать собирался, но я его отговорил. Его люди нашли меня сразу после Нового года и пригрозили обнародовать… кое-что, если я не выполню их требования, – выдавил из себя Большаков, – я пытался откупиться, но они заломили такую сумму…

– Так тебе денег не хватило, что ли? – удивился Максим, – или жаба задавила? Отговорил, значит… А требования – это девочка в обмен на что? Чего они хотели? – поторопил Большакова Максим.

– В обмен на отказ Сереги от подряда. Он должен был свернуть работы на котловане и передать их другой конторе. Условие было таким: я привожу к ним Настю, и они держат ее у себя до тех пор, пока Рыжиков не примет их условия. Затем девочка возвращается к отцу, – торопливо, отплевываясь и облизывая разбитые губы, проговорил Большаков.