Александр Тамоников - Ледяное взморье

— Вот теперь можем ехать.

Рейтель усмехнулся:

— Ты так и в лесу будешь работать? Боюсь, пока найдем подходящее место, от твоего шикарного платья останутся одни воспоминания. Нет, я не имею ничего против, с удовольствием посмотрю на тебя в нижнем белье.

— Циник. За платье не беспокойся, я переоденусь.

— Хорошо, дорогая.

Они поехали в ресторан «Тирто», который работал до полуночи.

Вечером здесь было немного народа, другого и ожидать не следовало. Не до ресторанов сейчас.

Они спокойно поужинали. Потом поехали через город на улицу Каштановую. С нее, ориентируясь по карте, Рейтель съехал на грунтовую дорогу, которой раньше, наверное, пользовались егеря.

Доехали до леса, поставили машину за полосой кустарника, обрамляющего большую часть сосняка. Рейтель взглянул на Янтуш:

— Посмотрим здесь?

— Давай.

Подходящее место они нашли через полчаса, глубоко зайдя в лес. Место, представляющее собой удобную канаву с поваленным деревом.

— Здесь, — сказала Инга.

— Подожди.

Рейтель осмотрелся вокруг. Место тихое, глухое. Плохо, что до машины далеко, но зато, если вдруг кто-то появится, его будет слышно издалека. Разведчики успеют свернуть радиостанцию и уйти.

Он кивнул:

— Готовься.

Ремезов забросил на ветки антенну, передал женщине листок со столбиками цифр.

Инга воскликнула:

— Объемное сообщение, передача займет минут десять.

— Это надо передать.

— Хорошо.

В канаве застучал ключ.

Рейтель закурил, охватывая взглядом подходы. Сеанс занял двенадцать минут. После этого Янтуш отключила станцию, стала укладывать ее в ранец, Рейтель снял длинную лучевую антенну. Все упаковали в чемодан.

— Уходим, Инга, быстро!

Они спокойно дошли до машины.

Вокруг никого.

— Кажется, все удалось, — проговорила Янтуш.

— Не спеши, Инга. Ты ничего не слышала странного?

Женщина насторожилась:

— Нет, а ты?

— Уже тоже ничего, но когда мы выходили, мне показалось, где-то недалеко работал двигатель грузовика.

— Тебе показалось. У вас, русских, в таких случаях положено креститься?

— Положено. Тому, кто верит в бога.

— А ты не веришь?

— Нет.

— Ну, конечно, бравый советский офицер верит только в светлое будущее коммунизма, которое на несколько лет, к сожалению, отодвинула война. Теперь я понимаю, почему она началась.

— И почему? — спросил Рейтель, заводя «Фольксваген».

— Потому что Гитлер решил построить свое светлое будущее, только, в отличие от Сталина, исключительно для немцев.

— Все сказала?

— Да.

— Теперь помолчи.

Рейтель быстро повел автомобиль к месту, где улица Каштановая поворачивала к центру. Через проулок подъехали к перекрестку. Рейтель ударил по тормозам. По Каштановой проехал фургон, на крыше которого были хорошо видны две рамочные, кольцевой формы антенны.

— Черт, пеленгатор, — проговорил он, — вовремя мы убрались из леса. Но откуда здесь в Валдари эта машина? Мы же раньше не вели отсюда передачи.

Инга улыбнулась:

— Ты считаешь, что в Риге один разведчик и тот — исключительно русский.

Рейтель взглянул на нее:

— Ты права. Рядом с рейхскомиссариатом «Остланд» наверняка действуют и другие, в том числе союзные разведчики, и они тоже могли вести передачи из этого леса. Не перехватили ли нас немцы?

— Даже если и перехватили, то не само место.

— Ладно, надо спрятать передатчик. Вопрос: куда? В номер нести нельзя, та же администратор увидит. Оставить в машине? А почему бы и нет? Кто станет обследовать стоящий у гостиницы «Фольксваген»?

— Могут и осмотреть, — сказал Инга.

— Но у нас нет другого, более надежного места. В лес возвращаться нельзя. Конспиративной квартиры тут нет. Все, я решил: оставляем станцию в машине.

— А если…

Рейтель прервал Янтуш:

— А если что-то и случится, я найду выход.

— Ну, если ты так уверен…

— Уверен. Возвращаемся в гостиницу.

Они зашли в холл в 23.50. Администратор, возможно, дремала. Заслышав шаги, она вздрогнула и начала деловито перелистывать журнал. Потом, узнав постояльцев, облегченно откинулась на стуле:

— А, это вы. Что-то поздновато.

— Мы с женой любим ночные прогулки перед тем, как сесть за стол со свечами.

— Странные у вас представления о романтическом вечере.

— Вас это не должно волновать.

— Конечно-конечно, извините.

Выходя из «Фольксвагена», Рейтель захватил с собой сумку, в которой лежала бутылка «Каберне» и плитка шоколада. Все это он приобрел у предприимчивого официанта, умудрявшегося даже здесь приторговывать явно контрабандным товаром.