Александр Тамоников - Враги народа

– Я не думал…

– А надо думать. Вы укрыли от нас группу террора. «Мальчики исправятся». И погибли люди. И опять встает вопрос о том, что делать с вами и вашими коллегами.

– Вы очень убедительны, – сухо произнес Асмолов. – И я учел вашу позицию.

– Надеюсь. Иначе…

Иначе – звучало многозначительно, и я надеялся, что он это воспримет серьезно. Только вот он не воспринял…

Глава 3

В Наркомате вооружения Великопольский трудился уже третий месяц. Был на хорошем счету по причине трудолюбия, высокой ответственности и такой инженерной подготовки, которая была на три головы выше, чем у его коллег. Качественное дореволюционное высшее образование для избранных и практика работы на иностранных предприятиях – это дорогого стоит. Только вот про иностранные предприятия никому не расскажешь. Потому что по тщательно отлакированной польскими разведывательными службами анкете за границей он не был никогда.

На «Пролетарском дизеле» поруководить вместо арестованного НКВД начальника цеха Великопольскому пришлось недолго. Капитан Ремизов разрубил этот узел. Вернулось старое начальство, так что пришлось подвинуться. Но комиссия из наркомата, работавшая на заводе, отметила высокие профессиональные качества инженера, а также то, что он давно перерос свой участок работы. Также рассмотрели его изобретательскую жилку.

А через некоторое время пришел на него запрос из Наркомата оборонной промышленности, от которого в январе этого года отпочковался Наркомат вооружений. Им требовался специалист по адаптации новых технологий, как правило, купленных или украденных на Западе, к нашим суровым реалиям.

Понятное дело, от таких предложений не отказываются.

В работу он вошел моментально и занял свое прочное место в коллективе. Его коллеги были, конечно, люди добросовестные и лучащиеся энтузиазмом, но им не хватало системного образования и опыта. Поэтому вскоре его негласно стали считать основным консультантом, к которому обращались все кому не лень. И он никому не отказывал, зарабатывая авторитет, а также укрепляя всех в мысли, что он незаменим.

Работы было много, хотя и не случалось таких авралов, как на «Пролетарском дизеле». Там он не вылезал с работы сутками, забывая поесть и поспать. Бюрократам все же жить попроще.

Это прозрачная сторона его жизни. Но была и оборотная сторона – контрреволюционная, тщательно законспирированная организация «Картель», в которую он и был заброшен из-за рубежа. Соратники по борьбе не обделяли его вниманием. Ему прямо объявили, что переводом в наркомат он обязан им, что было похоже на правду.

В Москве ему дали новую явку, а также разъяснили систему экстренного оповещения. Понятное дело, что «Картель» не собирался его отпускать. Не для того внедряли.

«Эх, Ремизов, где же ты?» – со вздохом думал Великопольский, механически перебирая бумаги в своем крошечном отдельном кабинете под самой крышей здания Наркомата на улице Горького.

Его угнетало ощущение глухого тупика, в который он уперся. Для себя он решил, что работать против страны не будет. Враги России – это его личные враги. Значит, «Картель» – враг. И благодаря Ремизову по нему нанесен серьезный удар. Но вот только «Картель» никуда не делся. Зато пропал Ремизов, который единственный знал о роли Великопольского. Фактически инженер был его самым глубоко внедренным агентом, который, однако, ни в каких картотеках и документах не значился – с самого начала сотрудничества решили, что так надежнее будет, и не прогадали.

И что теперь? Идти сдаваться? Доложить внимательным и отзывчивым сотрудникам госбезопасности о том, что он член подпольной организации «Картель» и оперативно освещал ее для начальника УГБ области капитана Ремизова? Только товарищи тут же наведут справочки и узнают, что Ремизов сидит в камере. И следующий вопрос будет – а ты почему до сих пор на свободе? И все, тушите свет, оркестр уехал.

В дверь настойчиво постучали. Не дождавшись ответа, в кабинет вошел незнакомый сотрудник – в костюме, галстуке, с папочкой, вид воодушевленно-деловой.

– Из канцелярии, – важно объявил он и протянул конверт с надписью «лично». – Документ вам, товарищ Великанов.

– Где расписаться? – спросил Великопольский, он же в миру Великанов.

– Не надо.

– Понятно.

Хотя ничего не понятно. Обычно канцелярия личных бумаг не разносила, и это настораживало.

Когда канцелярист вышел, Великопольский распечатал конверт. Внутри лежал билет в театр. И к нему в придачу небольшая пояснительная записка.