Владимир Березко - Оружие, вино и приключения

— Я не понял, ты меня слышишь?! А?!

Продавец решил немного потянуть время, хотя в глубине души вполне отчетливо понимал, что подобные уловки в данной ситуации не помогут. Парни наверняка уже не раз сталкивались с подобной формой защиты. И не только такой формой. Один из них обошел палатку сбоку и резким, выдающим большую силу движением открыл дверь. Защелка, на которую продавец закрыл вход в палатку, просто не смогла сдержать яростный напор грубой силы и, жалобно звякнув, выскочила из замка. Дверь распахнулась. Парень в коричневой кожаной куртке недобрым взглядом сверлил продавца. Губы скривились в презрительной наглой усмешке. Он неторопливо произнес:

— Эй, клоун, ты что, не слышал, что тебе сказали? Сюда иди быстро!

Продавец произнес вертевшиеся на языке слова, хотя прекрасно понимал, что в сложившейся ситуации они ему мало помогут. Точнее, не помогут совсем:

— А зачем?

Парень, который открыл дверь вместе с защелкой, опять заулыбался. И неожиданно нахмурился:

— Ты что, клоун? Решил с нами поспорить? Или я что-то не понял? Ну-ка, быстро сюда иди!!!

Продавец незаметным движением ноги задвинул глубже под прилавок картонную коробку, в которой обычно хранилась выручка. Потом на ставших ватными ногах направился к выходу. Когда он вышел, трое визитеров вполне профессионально окружили его. Главный — в черной лайковой куртке — подошел к продавцу ближе и легонько ткнул его кулаком в область печени:

— Тебе что, жить надоело? Или ребра лишние появились? А может быть, печень?! Смотри, на первый раз прощаю, но если что, то в следующий раз ударю по-настоящему. Теперь о деле.

Продавец проговорил автоматически, словно вел с неожиданными клиентами задушевную, дружескую беседу:

— О каком?

Старший из тройки снова нахмурился:

— Твое дело не спрашивать, а слушать. Закрой пасть и внимательно все запоминай. Вы поставили палатку на нашей территории. Теперь будете платить. Две тысячи в месяц.

Продавец, который в свободное от работы время учился в институте, опять не удержался от вопроса:

— Сколько?!?

Парень действительно был ошеломлен суммой. Его собственная стипендия составляла около пятидесяти рублей. И сумма в две тысячи в месяц казалась для него просто фантастической.

Старший опять нахмурился и еще раз ткнул продавца кулаком в живот:

— Тебе сказали: стой и молчи. Все, что мы тебе скажем, слово в слово передашь хозяину.

Продавец кивнул:

— Передам.

— Так вот, будете платить две тысячи в месяц. Мы будем приходить сюда пятого числа каждого месяца. Никаких отговорок и задержек. Иначе «включим счетчик» и штраф наложим. А проценты у нас очень серьезные… Взамен мы будем охранять вашу зачуханную палатку. Ты понял, что я сказал?

Продавец кивнул и выдавил из себя:

— Понял. Я же на филологическом факультете учусь!

Старший хотел улыбнуться, но улыбка легкой тенью соскользнула с его губ, и лицо опять стало угрожающим:

— Мне плевать, где ты учишься! Ты все запомнил, что я сказал?!

— Всё, всё! И передам в точности.

Через пару минут студент закрыл палатку, что вызвало недоуменные возгласы стоявших в очереди граждан, и почти побежал в сторону автобусной остановки. На такси у него просто не было денег…

Виктор Ветров сидел в хорошо отремонтированном кабинете. Ремонт он провел совсем недавно и уже в офисе кооператива «Молодежный» находился намного чаще, нежели по своему основному месту работы — в районном комитете комсомола. Виктора часто окутывали воспоминания о том вечере, когда он, по сути, принял стратегическое решение, определившее всю его сегодняшнюю жизнь. «Похоже, — лениво размышлял Ветров, — я сделал совсем не плохой выбор». Он уже предчувствовал, что «перестройка» и «гласность», которые стали реальностью во время правления Михаила Сергеевича Горбачева, нанесут советской власти огромный, практически непоправимый урон. По своей субстанциальной сущности и партия — КПСС, и комсомол являлись в советской стране реальной властью. Виктор, работая в районном комитете ВЛКСМ, знал это гораздо лучше других граждан, которые, как он видел на улицах, еще продолжали верить креативному генеральному секретарю и ярким запоминающимся выступлениям народных депутатов. Но Ветров видел и наступление новой реальности, переворачивавшей представление о прежнем укладе жизни. Пока эта реальность заметна не всем…

— Разрешите?

Виктор поднял голову и посмотрел на человека, открывшего дверь. Кажется, парень работает в палатке на Дорогомиловском рынке. Ветров смотрел на него строго, хотя вначале намеревался обратиться по имени. Но своего намерения не реализовал. Просто потому, что забыл имя этого испуганного парня. Он, кажется, где-то учится…