Евгений Бугров - Инцидент на острове Виктория

Сделали перерыв. Мужчины сели отдыхать прямо на пол.

— Достаточна будет температура горения? — спросил Булавин майора Беленко.

— Вполне. Для разложения зарина нужно пятьсот тридцать девять градусов Цельсия. Горящая стружка дает больше тысячи. Кроме того, я еще полью стружку кислотой в качестве катализатора.

— Надо было нам сразу пойти по этому пути.

— Кто ж знал, что к нам пожалуют очень любопытные гости.

— Интересно, а что делает наш Шерлок Холмс? — спросил Крутихин, повернув голову в стороны Булавина. Даже через стекла защитных очков на противогазе были заметны злые искорки в глазах капитана.

Поведение подполковника Самойлова выглядело действительно странным. Он демонстративно отстранился от работы химиков и читал в своей комнате книгу.

— Я думаю, составляет отчет о своих подвигах, — усмехнулся Ульрих Романович.

— Вам в рапорте, товарищ подполковник, надо написать о его безобразном поведении и контактах с норвежцами.

— Зачем? Он может сообщить, что это был дипломатический контакт, и он уговаривал норвежцев покинуть остров. Я ведь тоже контактировал с норвежцами.

— Но зачем он оказался на военном корабле норвежцев и спал там? Это что-то не похоже на дипломатический контакт.

В железную дверь склада кто-то постучал. Булавин приоткрыл дверь. У входа в склад стоял Иноземцев. Он был весь перемазан в саже и выглядел испуганным.

— Отойди от двери на десять метров! — крикнул Булавин Иноземцеву.

Когда тот отошел на безопасное расстояние от склада, Булавин вышел, закрыл дверь.

— Что случилось Кирилл? — спросил он лейтенанта-пограничника.

— Товарищ подполковник, норвежцы ставят опять палатки на острове и начинают разбирать завал на входе в бункер.

— Они тебя не заметили?

— Нет, я замаскировался, видите? — Он провел рукой по своему грязному одеянию. — Я там лежу бревном среди сгоревших бревен. Один норвежец прошел мимо меня в трех метрах и даже не заметил.

— На горизонте никого из наших не появлялся?

— Никак нет. Опять густой туман.

— Значит так, лейтенант Иноземцев, слушай приказ, — после этих слов лейтенант пограничник вытянулся по стойке смирно. — Продолжайте наблюдение за деятельностью норвежских правонарушителей. О любых их действиях, направленных на проникновение в бункер, немедленно докладывать мне. Выполнять!

— Есть! — Иноземцев отдал честь, повернулся, чтобы идти, затем остановился, снова повернулся к Булавину. — Товарищ подполковник, а что делать, если они расчистят вход и полезут в бункер?

— Действовать по Уставу: первый выстрел, предупреждающий, в воздух, второй — на поражение.

— Есть!

— Давай! — Булавин отослал пограничника жестом руки.

Вернувшись в бункер, Булавин, сел рядом с Крутихиным, рассказал коллегам о новых происках противника.

— Надо подстрелить пару их морячков, тогда они подумают, стоят ли дальше лезть, куда не надо, — возмущенно воскликнул Крутихин.

— Нет, — Булавин решительно покачал головой. — Это будет повернуто против нас же и представлено так: русские застрелили ни в чем не повинных норвежцев, спасавшихся от шторма на необитаемом острове. Кром того, их двадцать четыре, а нас трое с тремя автоматами.

— Четверо, товарищ подполковник, — поправила его Беленко, — я неплохо стреляю.

— Нет, пятеро, — подал голос Малышкин. — Я не буду отсиживаться.

— Спасибо, — Булавин с благодарностью посмотрел на неожиданных помощников для предстоящего боя. — Ладно, пока у нас время есть, давайте продолжать, — Булавин встал, — Ольга Вячеславовна, как думаете, когда закончим с этим? — он показал рукой на длинные ряды снарядов.

— К утру закончим.

— Эх, опять бессонная ночь, — весело заключил Крутихин.

— Ничего, Николай, приедем на базу, отоспишься. — Булавин набрал из металлического ящика полный совок стружек.

Закладку алюминиевой стружки закончили в четыре часа утра. Все падали от усталости. Беленко отослала мужчин в душ, сама осталась на складе, чтобы залить стружку кислотой.

Булавин снял ставшую уже ненавистной химзащиту, по привычке кинул ее в дегазационную камеру. Душ принял вслед за Крутихиным и Малышкиным, приказал им идти спать.

— Отдохните несколько часов, день будет сегодня жаркий, — объяснил он своим подчиненным.

— Это точно, — подтвердил Крутихин. — Как там Иноземцев на НП?

— Я его сейчас сменю.

Булавин переоделся в чистое, сел на лавку. После душа навалилась усталость, глаза слипались. Из помещения склада вышла Ольга Беленко.