Андрей Воронин - Му-му. Заброшенная могила

— Это не совсем так, — поморщился Хвостов. — Точнее, совсем не так. Я предлагал обслуживать кладбища с помощью солдат альтернативной службы. Это уменьшило бы количество злоупотреблений. В этом случае можно было бы безболезненно сменить большинство директоров кладбищ, замеченных в недобросовестности. А так… Попробуй уволить кого-нибудь из них — из судов не вылезешь. Окопались они там, как финны на линии Маннергейма.

— И все-таки эту линию советские войска в свое время прорвали, — заметил мэр. — Применяйте нетрадиционные способы — вот что я вам хочу сказать. И готовьтесь к увеличению числа мест для погребения — принято решение покупать земли в Подмосковье. Занимается этим ваш куратор, господин Купцов.

— А по какой цене будут приобретаться земли? — осведомился Матвей Иванович. — По кадастровой или по коммерческой?

— По коммерческой, — сказал мэр и многозначительно посмотрел на Хвостова.

«Ну, это шалишь, — думал Матвей Иванович, спускаясь к своей машине. — Я тебе что, финансовая милиция? Конечно, Купцов захочет положить себе в карман хороший куш, а мэр хочет, чтобы я этому помешал… Но я-то с какой стороны в эти дела полезу? Нет уж, мы пойдем другим путем…»

Хвостов не был бы разведчиком, если бы не знал основного правила для добытчиков информации: ищи агентуру на местах, без нее ты слеп и глух. Такая агентура на кладбищах у Хвостова имелась. В основном это были «афганцы», которых Хвостов разыскал через своих друзей, тоже выполнявших боевые задачи в войсках «ограниченного контингента». Так что «контингент» агентуры кадрового разведчика состоял из людей боевых, болтать не склонных и всегда готовых помочь такому же «афганцу». Один из этих парней, потерявший под Кандагаром пальцы левой руки сорокапятилетний Тарас Игнатов, работал на Востряковском кладбище сторожем. Он и позвонил Хвостову на мобильник около пяти часов вечера.

— Матвей? Это Тарас, — раздался в трубке приглушенный голос «афганца». — Тут у нас такое затевается… Беспредел из беспределов…

— Толком говори, — перебил Матвей, знавший склонность Игнатова к долгим преамбулам.

— Толком и не скажешь… Короче, у нас на кладбище пару дней назад бизнесмена похоронили, ну очень крутого бизнесмена. За один гроб «мерседес» можно купить. Так вот, мужики сговорились этот гроб выкопать и продать. Я тебе говорю, этот гроб тысяч десять «зелени» стоит! Вроде они уже договорились, кому его перепродать… За пять «косарей».

Хвостов чуть не уронил трубку. Выкапывать мертвеца из могилы, чтобы перепродать гроб, — такое разве что в фильмах ужасов можно увидеть.

— Тарас, а ты не… того? — спросил он.

— Не пьяный ли я, ты хочешь сказать? Да нет, не пьяный. В том-то и дело… Я сам охренел, когда мужики меня позвали и сказали, что собираются делать.

— А ты что?

— А что я… Я же не могу сказать этой банде, что я против. Они меня вместе с этим бизнесменом похоронят. И без всякого гроба… Тем более что там один лысый вертелся…

— Что за лысый?

— Краем уха слышал я, что это человек чуть ли не самого мэра… И что с тем покойником не все чисто.

— Понял. Жди. Потом встретишь моих людей… — сказал Хвостов и принялся звонить своим приятелям-«афганцам». На милицию в этом случае надежды было мало.

Леня Лысый был готов к тому, что Купцов, вызвавший его накануне, в очередной раз поручит ему разобраться с чем-то досадившими боссу людьми, вплоть до устранения. Но к тому, что он услышал, даже этот душегуб не был готов.

— Слушай сюда, — сказал Руслан Альфонсович, затягиваясь «Честерфилдом». — Пару дней назад скончался один жирный бобер, он со мной кое-какие дела делал. Ты его не знаешь, этого мудака другой человек убирал. Так вот, после его смерти кое-каких бумаг не нашли… А должны были найти. До меня слушок добрался, что его жена в гроб к этому хрену папочку с документами положила. Стерва, да? Разберись.

— Как? Могилу раскопать? — ухмыльнулся Леня, ожидая, что его пошлют к безутешной вдове наводить порядок.

— И раскопаешь, — покосился заместитель мэра на своего помощника. — Именно за этим я тебя позвал. Его в дорогом гробу похоронили, из черного дерева… Организуй, чтобы кладбищенские рабочие захотели его выкопать и перепродать. Сам же поищешь в этом гробу…

Леня Лысый чуть было не уронил челюсть.

— Руслан Альфонсович, что за бред? — воскликнул он, на минуту забыв, кто перед ним. — Откуда вы знаете, что его баба какие-то бумаги в гроб сунула? Да и что это за бумаги?