Андрей Воронин - Му-му. Заброшенная могила

— Дорогин, ты мудр…

— Спасибо, Ольга.

— Марина? Дорогин говорит. Да, новости есть. Хорошие. Приезжайте прямо сейчас к нам в офис. Не по телефону, Марина. Все, мы ждем…

— Едут? — спросила Ольга в предвкушении интересного разговора.

— Через час будут, — сообщил Дорогин. — А я пока поговорю кое с кем… Холера, воскресенье сегодня, вот что плохо. С другой стороны, и не совсем плохо — завтра можно будет начинать операцию. Прямо с утра, — и Дорогин, за спиной которого маячила грозная тень Фортунатова и его покровителей из высших эшелонов Госбезопасности, принялся отрывать от воскресного отдыха генералов и полковников силовых ведомств.

— Все в ажуре, — сказал он через час. — Всемерная помощь будет нам оказана. А вот и Матвей Иванович… Приветствую. Марина, мое почтение. Присаживайтесь, — он указал на массивный кожаный диван. — Оленька, не в службу, а в дружбу, сделай, пожалуйста, кофе.

Хвостов явно чувствовал себя не в своей тарелке, но старался не подавать виду — чувствовалась школа военного разведчика.

— Не тяните, — попросил он только.

И Дорогин не стал тянуть.

— Катю мы нашли. Она у меня дома. С моей женой и дочкой. Да, — спохватился он, — по этому поводу можно выпить. Не возражаете?

Возражений не последовало; Соколов по знаку шефа открыл бар, достал оттуда сперва бутылку шампанского, но, наткнувшись на укоризненный взгляд Дорогина, поставил ее на место и вытащил бутылку коллекционного коньяка.

— За Катю! — поднял фужер Дорогин.

Все шестеро выпили.

— Расскажите, как было, — попросил Хвостов.

Дорогин, ничего не скрывая, поведал Катиному деду историю похищения и возвращения внучки.

— Честно говоря, мы действовали по наитию, — признался он. — Если бы не Марина с ее психологическими выкладками, мы бы до сих пор проверяли всех акционеров «Щита», которых он обманывал. Это был самый реальный вариант, на который, кстати, Купцов и хотел вас натолкнуть. Хитро, вообще-то, было задумано. Но мы оказались хитрее.

«Эх, Даниил, Даниил…» — в который уже раз подумал Хвостов и удивился самому себе: известие о том, что сын перешел все границы, не вызвало у него священного отцовского негодования. Видимо, подсознательно он давно считал сына «отрезанным ломтем». Что ж, приходилось винить в этом только себя. Кого же еще?

— И что теперь? — спросил Матвей Иванович.

— Теперь будем «доставать» вашего Купцова, — ответил Дорогин.

— Он не мой, — автоматически заметил Хвостов, закуривая сигарету. Предупредительный Соколов пододвинул к нему пепельницу. — У вас уже есть план?

— Есть. Силы будут задействованы немалые…

— Нет, слушайте, это же нонсенс какой-то! — подал голос Леонтьев. — Чтобы скинуть какого-то задрипанного чиновника, приходится разрабатывать операцию на таком уровне!

— Купцов — не «задрипанный» чиновник, — возразил ему Матвей Иванович. — Это очень мощная фигура с глубоко эшелонированной обороной, если можно так выразиться, и с козырным тузом в рукаве.

— Быкову имеете в виду? — уточнил Дорогин.

— Ее, родимую. Против нее лично вы ничего не накопали?

— И задачи такой не ставили, — махнул рукой Дорогин. — С Кремлем не только мэр не хочет ссориться, но и мы, как ни странно, тоже. Будем давить на самого Купцова, чтобы вызвать его на откровенность…

И Дорогин поведал бывшему разведчику детали задуманной им операции.

Хвостов надолго задумался. Молчания никто не прерывал.

Наконец Матвей Иванович произнес:

— Недурственно. План совершенно сумасшедший, но что-то мне подсказывает, что он сработает. Только… Какими методами вы собираетесь совершать эти… «наезды»?

— Самыми что ни наесть грубыми. Поэтому вы, Матвей Иванович, составите мне прямо сейчас список прихлебателей Купцова в системе ритуальных услуг. Директоров похоронных контор и кладбищ. Чтобы, если придется, извините, морды бить, так за дело.

— Круто берете, Сергей Андреевич, — покачал головой Хвостов. — Отвечать не придется?

— Не придется, — уверенно сказал Дорогин. — У нас, по существу, карт-бланш.

— Какая помощь требуется от меня? Кроме списка.

— Вы напишите заявление об уходе, приложите к нему записку с угрозами в адрес Купцова и передадите с кем-нибудь секретарше или кому-нибудь из помощников Купцова. И потом исчезаете.

— К родственникам уеду. В Сибирь.

— Да нет, я не то имел в виду. Для Купцова исчезаете. А так — будете рядом со мной. И еще. Как с сыном думаете поступить?