Андрей Ильин - Гуд бай, дядя Сэм!

Несколько ветеранов рухнуло на асфальт. Но других это не остановило, во-первых, они воевали и испугать их пальбой было сложно, а во-вторых, они были психами. И они врубились в порядки полиции, выбивая и выкручивая у них из рук оружие, и делали это очень профессионально, потому что их учили в лагерях морпехов и беретов, а доучивались они в реальных боевых. А кровь… что кровь?.. Она только распаляла их боевые инстинкты.

И смяв, и опрокинув оцепление, психи увлекли за собой в прорыв других, накачанных виски ветеранов, которые, может быть, без них никуда не сунулись, но дурной пример заразителен, а братство и кураж победы поднимут в атаку любого. Потому что сумасшедшие – это сильный катализатор. Когда в толпе есть буйные, то и толпа перестаёт быть тихим стадом. А в этой толпе буйных, которые сумасшедшие, было предостаточно.

– Рота!.. Слушать сюда!.. Первый взвод – направление атаки… Второй взвод – прикрыть правый фланг!..

И ветераны привычно сбивались в отделения, взводы и роты, и, выполняя неизвестно кем отдаваемые команды, прорывались, охватывали, обходили оцепление по флангам, отрезали их от тылов и коммуникаций, дробя и уничтожая… Ну хорошо, не уничтожая, но крепко стуча им по физиономиям и почкам.

И тут, конечно, началось форменное побоище, потому что копы уже не сдерживали толпу, а спасали свои задницы, применяя оружие. Но психи тоже имели оружие, а кровь лишь распаляла их.

И все дрались, валялись и мутузили друг друга.

– И мы так же бошей! – мечтательно шептали сидящие в инвалидных креслах ветераны Второй мировой, воинственно размахивая флажками и тростями, потому что вдруг окунулись в атмосферу боевой своей юности.

И всё случилось, как случилось. Как должно было случиться: сотни раненых ветеранов и случайных зевак… трупы. С обеих сторон. Потому что любая революция только тогда чего-то стоит, когда прольётся кровь. Трупов было немного, но это были трупы американцев, которые воевали за свою Родину и там, во Вьетнаме и на Ближнем Востоке, остались живы, а здесь перед Белым домом…

Американская нация погрузилась в траур. И раздумья.

И присутствовавшие на демонстрации политики выступили с заявлениями. Очень жёсткими и неприятными для власти, и эти заявления повторяла нация: почему президент не вышел к своему народу, ведь если бы он вышел, этого побоища удалось бы избежать?

А в Интернете и на всех каналах крутились сотни фотографий раненых и убитых ветеранов, бегущих в ужасе людей, стреляющих и орудующих дубинками полицейских, горы брошенных в сторону Белого дома и висящих на заборе наград, и женщина в чёрном, обнимающая и целующая звёздно-полосатый гроб своего Джонни. Которую потом так и не нашли…

– Ваш гонорар…

Вьетнамцы с благодарностью принимали деньги, прикладывая руки к груди и кланяясь.

– Ваш самолёт через час. Счастливо. Можете дальше заниматься своими единоборствами, но в Америку лучше не суйтесь.

– Полицейские… Благодарю… Вы хорошо всё отыграли…

– Надо бы накинуть. Нас там изрядно помяли, мы так не договаривались. Мигель говорил, что мы просто постоим…

Дальше… Где эта мамаша?.. Ага, вот она. Не в чёрном, так и не узнать.

– Хм… Выше всяких похвал! Ваши фотографии удались, они теперь по всему миру на первых страницах… Я сам чуть не рыдал! Только об этой премьере не должен узнать никто…

Калека, с которого всё началось, который «умер на асфальте».

– Как это вы!.. Просто поразительно! Такой эффект!.. Браво, просто браво!

– Опыт, я двадцать лет преподавал сценический бой и умею драться, падать и умирать. Это моя профессия…

Ветераны, те, которые первыми, за психами, сунулись в драку и других за собой увлекли…

Метатели орденов, с которых началось, а потом само покатило…

Дамы из толпы с истеричными криками. Без них никак, без них толпу не раскачать…

Операторы…

И только сумасшедшие ветераны ничего не получили, кроме лошадиных доз таблеток и уколов в задницы. Потому что чуть не единственные в этой истории воевали честно, как тогда, во Вьетнаме и на Ближнем Востоке, не щадя своей крови и самой жизни. Честные, они всегда остаются ни с чем.

И вот теперь почти все. Потому что кровь – основа революции. А движитель – деньги… И деньги были. А теперь появилась кровь. И появился адресат, на которого американскому народу указали пальчиком и чьё логово пометили… брошенными орденами и медалями.

Ну, значит, пора…

Толпа размахивала флажками и напирала. Вернее, не толпа, а народонаселение. А еще вернее – электорат, тот, который голосует и выбирает. Перед толпой выступал вице-президент. Он улыбался, обещал и грозил. Обещал американцам и грозил их многочисленным врагам. А после спустился к людям. Потому что иначе нельзя. Нельзя дистанцироваться от своего потенциального избирателя, так как в Америке все равны.