Александр Тамоников - Тени прошлого. Расплата

Павар смущенно кашлянул и заявил:

— Слушай, Видад, ты реально сморозил глупость.

Его поддержал Дугани:

— Согласен со старлеем.

— Да, похоже на то, — согласился Файдар. — Ладно, лейтенант, ты уж извини.

— Это как? Ты ведь оскорбил меня.

— И что теперь? Драться будем?

— Да заканчивайте вы гнилые базары, — выкрикнул Павар. — Угомонитесь.

— Без пузыря теперь точно не обойтись, даже без пары литров. Я принесу водку и закуску, — проговорил Дугани.

Хазани покачал головой.

— Я не буду. За рулем. Да и желания особого нет. Поеду домой. Ваша цель — Гасани, его помощник и, думаю, Исмаил. Вы получили всю информацию, необходимую для того, чтобы зацепиться за этих гадов и замочить их. Вам понадобится всего пара снайперских винтовок, хорошая позиция и момент, когда Исмаил явится к своему хозяину в Даграми. А он точно там нарисуется. Использовать его отряд Гасани может только для охраны своего товара. Значит, он должен ставить людям задачи. Впрочем, вы сами можете разработать план. Дерзайте, а я поехал.

— Обиделся, — сказал Павар.

— На обиженных воду возят. Или, как говорили у нас в полку, хрен на них кладут, — отпарировал Хазани.

— Да не обижайся ты, лейтенант, — проговорил Дугани. — Не так разговор пошел, бывает.

Файдар поднялся и сказал:

— Извини еще раз, лейтенант. После того как я собственными руками вытащил из-под завалов голову жены и половину тела дочери, нервы стали ни к черту.

Хазани посмотрел на этого человека, пережившего столько страданий.

— Ладно. Проехали. Никаких обид. Но я вам больше не нужен. С Гасани вы вполне в состоянии разобраться и сами. Достаточно установить наблюдение за его особняком и прибить, как раскроется. Раз прапорщик постоянно с ним, то и ему пулю в лоб. Заодно и Исмаилу, если придет. Их прямо там, в Даграми валить надо. Я бы так поступил. Но дело ваше. Рад был познакомиться. Может, наша следующая встреча окажется по-настоящему дружелюбной. Поехал. Удачи.

— Подожди, Муштак, — сказал Файдар.

— Что еще?

— Ликвидировать предателей мало. Надо разрушить весь их преступный бизнес. Это завод, на котором производятся наркотики, и база, откуда они переправляются в Таджикистан, а потом и дальше, в Россию.

— Почему это должны сделать мы?

— А кто еще?

— Интересное дело получается, капитан. Правительству плевать на то, что наркоторговля расцвела пышным цветом по всему Афганистану. Чиновникам — вообще на все, что не касается их кармана. А мы, стало быть, герои, защитники страны?

— У тебя погиб внук, но наверняка будут другие. У нас у всех есть и дети, и внуки. Ты хочешь, чтобы наркотик погубил их?

Хазани присел на прежнее место и сказал:

— Что мы вчетвером можем сделать? У Гасани в подчинении куча народа, вооруженная охрана, целый отряд боевиков. А что мы?

В разговор вступил Павар:

— Если действовать с умом, то многое. Здесь главное — ненависть и желание давить эту сволочь.

— Как я понимаю, вы собираетесь создать боевую группу и начать партизанскую войну против Гасани и его бизнеса. Да?

— Да. Мы можем привлечь к этой войне наших сыновей, их друзей, создать крупный отряд, — ответил Файдар. — Мы сделаем это, невзирая на то, пойдешь ты с нами или нет.

— Я буду думать.

Файдар кивнул:

— Думай, лейтенант, голова на то и дана. Откажешься, в обиде не будем, поймем, согласишься — хорошо. Решай. Я бы посоветовал тебе по пути домой проехать мимо бывшего Дома советско-афганской дружбы. Да не просто так, а остановиться и пройтись по его внутренностям. По тому, что от него осталось. Там ты увидишь такое, что поможет тебе подумать о смысле бытия.

— Я учту твой совет, капитан.

— Тогда до связи. Прошу, сообщи мне свое решение.

— Да, конечно. До связи.

Хазани внял совету капитана и проехал к бывшему Дому советско-афганской дружбы. Когда талибы захватили Кабул, они расстреливали его с особым рвением, но до конца разрушить не смогли. Сейчас он представлял собой пятиэтажное здание с черными глазницами вместо окон. Повсюду пробоины от снарядов, отметины от пуль. Вокруг груды мусора.

По ним бродили какие-то тени. Назвать этих сгорбленных, тощих существ людьми можно было только условно. Все они находились на грани жизни и смерти, страдали наркозависимостью.

Хазани хотел было поехать домой, но все же зашел в коридор с помещениями по бокам. У самого его начала сидел на корточках человек в черных шароварах, такой же темной, жутко грязной рубахе, обросший так, что видны были только глаза, нос и рот. Волосы свалявшиеся, давно не мытые. Из сандалий торчали длинные черные ногти, загнутые вниз. Такими же страшными были и его руки, которые лежали на коленях и дрожали.