Александр Тамоников: Боевой друг. Дай лапу мне!

— На каком основании? Здесь работала комиссия, которую удалось создать с большим трудом. Она не нашла отравляющих веществ, хотя к делу были привлечены опытные местные специалисты.

— Они и не могли ничего найти.

— А ты найдешь?

— Да.

— Послушай, Оля, я серьезно.

— И я серьезно. Препарат гетонал разрабатывался в условиях совершенной секретности, но наша внешняя разведка имела информацию об этих, так сказать, исследованиях. Соответственно, наши ученые тоже не бездействовали. В России был создан не только гетонал, но и реагент, который в процессе химической реакции выявляет остатки этой отравы на предметах, которые были ею обработаны.

— Почему я ничего не знаю об этом?

— Специфика вашей деятельности немного другая. А я, если помните, почти месяц находилась в закрытом институте, где мы изучали гетонал. Профессор Знамин очень доходчиво объяснил нам, как выделить остатки отравляющего вещества даже через несколько недель после его применения. Реагенты мы получили.

— Ты хочешь сказать, что привезла с собой этот самый реагент?

— Да. Помню, что Аркадий Юрьевич Знамин не мог предположить, где конкретно может быть использован гетонал. Ведь он предназначен исключительно для отравления собак.

— Как где? На границе.

— Для ликвидации следов уже давно существует масса летучих препаратов. Ради чего разрабатывался гетонал, остается загадкой. Были даже предположения, что это вещество вырабатывалось для уничтожения бродячих собак. Но слишком уж дорог такой способ борьбы с бездомными животными. Теперь мы узнали, для чего британцы работали над ним.

— Хочешь сказать, для того, чтобы одержать победу всего в одном состязании, пусть и очень важном?

— Нет, конечно. Представьте, что боевики из какой-то террористической организации планируют масштабный акт, закладывают взрывные устройства. Контрразведка выходит на их след, террористический акт надо провести во что бы то ни стало.

Серданов проговорил:

— Кажется, я начинаю тебя понимать. Боевики чувствуют, что спалились, обрабатывают гетоналом места закладки взрывных устройств и быстро уходят. Саперы начинают поиск, используя минно-разыскных собак. Те травятся. Чем, никому непонятно. Высылается вторая, третья группа, результат тот же. Никто ничего не соображает. Мы пытаемся разобраться, а тут подрыв. Так?

— Да, как-то примерно так.

— Но минно-разыскных собак в основном привлекаем мы. Другие ведущие страны все больше применяют технические средства, роботов, как британская команда здесь. Значит, гетонал создавался именно против нас?

— Дело не только в этом. Гетонал весьма привлекателен для различных террористических групп и организаций. Это востребованный и дорогой товар. Думаю, руководство того же ИГИЛ не пожалело бы денег для покупки этого препарата.

Радиостанция Серданова сработала сигналом вызова.

— Да? — ответил полковник.

— Это Галдин. Докладываю, обезврежено двенадцать мин, одна с сюрпризом.

Серданов взглянул на часы:

— Девять двенадцать. Темп хороший, но недостаточный для снятия всех имитационных зарядов до окончания второго этапа.

— Мы успеем.

— Постарайтесь, парни, очень прошу. После всего, что здесь произошло, мы просто обязаны выиграть.

— Выиграем, товарищ полковник.

Серданов отключил станцию, а Бережная спросила:

— Почему вы настаиваете на продолжении состязаний, когда есть все основания для отстранения от них британской команды?

— Это, Оля, дело принципа. Я к комиссару.

Серданов поднялся на вышку наблюдения.

Члены жюри посмотрели на него, но тут же вернулись к своей работе. Кстати сказать, Серданов никак не мог понять, в чем она заключается. Видно отсюда ничего не было. Строения скрывали саперов.

К нему подошел Канте.

— Что такое, господин полковник?

Серданов доложил комиссару о результатах работы ветеринарного врача, прибывшего из России.

Канте внимательно выслушал его и спросил:

— Вы требуете остановить состязания?

— Нет. До окончания второго этапа осталось немного. Пусть саперы работают. Это отличная практика. А вот создать новую комиссию придется, сеньор Канте. Но после окончания соревнований.

— Что ж, эти требования справедливы при условии, что ваш специалист обнаружил новейшее отравляющее вещество и убежден в том, что ему удастся доказать факт его применения.

Серданов улыбнулся:

— Не ему, а ей.

— Это я понял. После окончания второго этапа я свяжусь со здешним токсикологическим центром.