Александр Тамоников - Боевой друг. Дай лапу мне!

— Балу, быстро собери винтовки! Карабины оставь тут. Оттащи их в кусты! — приказал он уцелевшему соплеменнику.

Балу подчинился.

Один из раненых индейцев поднял голову и спросил:

— Канги, ты бросаешь нас?

— Приходится.

— Но ведь тогда мы попадем в руки полиции.

— Ненадолго. Как только объявятся французы, кричите, показывайте, что вам плохо. Вас скорей всего отправят в Парбо. Вызовут санитарные машины и отвезут в больницу. Там будут полицейские. Вы твердите, что вышли поохотиться на анаконд. Здесь их много. Да, это незаконно, но наше племя всегда охотилось на змей и крокодилов. Вы вышли к аэродрому, а там кто-то лес рубит. Попытались посмотреть, что за люди. Они открыли огонь из пистолетов. Отсюда ранения. Вы если и стреляли, то только в ответ, а потом отползли сюда. Не бойтесь, братья, вам ничего не будет. А вот помощь окажут. Затем вождь заберет всех вас. Из-за европейцев, которые устроили здесь свои игрища, местные власти ссориться с нами не захотят. Все, мы молимся за вас.

Он двинулся к Балу.

Раненый проговорил:

— Постой, Канги.

Тот отмахнулся:

— Не до вас! Уходить надо.

Главарь банды и Балу двинулись по сельве. Они обходили опасные участки по мелким болотам, не обращали внимания ни на змей, ни на другую живность. Индейцы в отличие от Кундера были одним целым с этими величественными лесами и их обитателями.

Через пять минут на поле вышел головной бронетранспортер. Три других, следовавших за ним, выстроились в линию. Стволы пулеметов двигались из стороны в сторону.

Десант высадился из отсеков и тут же напоролся на раненых индейцев. Санинструктор взвода занялся ими.

Лейтенант Дюмас вызвал на связь полковника Серданова.

— Я вижу вас, — ответил начальник русской команды.

— Мы по пути взяли под охрану внедорожник и пикап. Они стоят примерно в семи километрах отсюда в сторону Гронеса. Позже задержали двух индейцев и одного то ли голландца, то ли метиса, жителя Парбо, по его словам. Уже у поля обнаружили четверых раненых индейцев. У всех пули в ногах. Ваша работа?

— Наша.

— Что мне следует делать, полковник?

— Один транспортер отправь к нам. Два пусти на левый фланг и в тыл, к развалинам пункта управления и конусу щебня. Внимание! Там мой прапорщик. Четвертую машину поставь рядом с нашей техникой. Да, еще вот что, у нас ранен офицер. Если можешь, пришли медика.

— Где вы?

— Смотри на участок вырубки.

Серданов вышел на очищенное пространство.

Лейтенант заметил его:

— Вижу! Беру с собой санинструктора и веду к вам головной бронетранспортер.

— Ты прикажи своим смотреть за голландцем или метисом. Это важная птичка. Если заговорит, узнаем очень многое.

— Заговорит, господин полковник, никуда не денется.

— Твой начальник может прикрыть клюв этой птичке.

— Подполковник Венсе?

— Может, у тебя есть другой начальник? Но об этом потом. У нас времени в обрез, а работников всего четверо.

— Поможем, полковник. Следую к вам!

Отключив рацию, Серданов повернулся к подчиненным.

— Снегирь, ты как?

— Живой, а вот работник из меня никакой.

— Сейчас французы помогут. Рома! — сказал он помощнику. — Лобачева сюда. Пахом, продолжай работу. — Полковник посмотрел на часы. — У нас на сто метров полосы остался всего один час.

— Передохнули немного, пока с духами воевали. Чего они хотели?

— Отогнать нас с поля.

— Могли бы спокойно завалить.

— Может, и завалили бы, если бы не Лоб, заметивший движение. Но давайте, ребята, работайте. Я переговорю с комиссаром, французским взводным и присоединюсь к вам.

Лейтенант выполнил команду Серданова, отвел два бронетранспортера во фланг и тыл заброшенного аэродрома. Сам запрыгнул в люк головной машины.

Бортовая станция тут же сработала сигналом вызова.

— На связи! — ответил лейтенант Дюмас.

Его побеспокоил подполковник Венсе.

— Что у вас?.. — спросил он.

Лейтенант кратко доложил обстановку.

— Значит, взяли пленного, живущего в Парбо? Кто он?

— Пока не знаю. Не до него. Закольцовываем аэродром по указанию русского полковника.

— Какого черта? С каких пор ты подчиняешься русским?

— С тех самых, как меня сюда послал комиссар ООН.

— А я для тебя уже никто?

— Вы мой командир.

— Вот именно! Посему никаких команд русских не выполнять. Сосредоточить технику на выходе с летного поля. Раненым индейцам оказать помощь. Кстати, сколько их?

— Четверо. Еще двое здоровых. Мы взяли их вместе с метисом.