Александр Тамоников - Боевой друг. Дай лапу мне!

— Мсье Хенри, ответ очевиден. В четверг восьмого сентября команды выйдут на второй этап с учетом преимущества во времени, полученного командой Великобритании. Совещание закончено. Члены комиссии будут дополнительно оповещены о начале проверки. Если больше нет вопросов, то все свободны.

Полковник Серданов увидел, как члены жюри вышли на улицу, прошагал к кабинету Канте.

— Разрешите, господин комиссар?

— Я только что собирался связаться с вами и объявить решение жюри. Вы сами пришли. Проходите.

— Что решено, сеньор Канте? Вы же понимаете, у меня каждая минута на счету. Если…

— Да, именно если…

— Значит, жюри и вы отклонили мою просьбу?

Канте улыбнулся и ответил:

— Нет. Просьба российской команды удовлетворена. Голоса разделились поровну. Право принимать решение осталось за мной. Не буду говорить вам, кто высказался «за», кто «против», — это не важно.

— Значит, у нас есть время?

— Есть, господин Серданов.

— Я понял. Благодарю вас, сеньор Канте, за справедливое решение.

— Я всего лишь исполняю свои обязанности.

— Всем бы так их исполнять! Еще раз благодарю. Если что, я на связи.

— Удачи вам!

Серданов спешно направился к модулю, в котором размещалась российская команда.

Хенри и Хукес уединились в тени старого дерева.

— Ну и что, Сильвен?.. — спросил британец.

Француз развел руками.

— Принято решение о проведении проверки участка «А», той полосы, на которой работали русские.

— Какого черта? Против этого должны были голосовать ты, Боуген, Ридсон, Камре.

— Так оно и было.

— Но это же большинство. Решение не могло быть принято.

— Оно и не было бы принято, если бы в голосовании не участвовал комиссар Канте. Он использовал свои чрезвычайные полномочия, не только уравнял голоса, но и определил исход дела. Его мнение оказалось решающим. Посему и принято решение о проверке, которая пройдет завтра.

— Черт возьми! — Хукес в раздражении ударил ладонью по стволу дерева.

Хенри с удивлением посмотрел на него и проговорил:

— А что, собственно, произошло, полковник? Ты прекрасно знаешь, что никакая проверка ничего не выявит. Разве что виновность самих русских, отравивших собак кормом, привезенным из России. Даже если не будет результата ни на участке, ни у русских, то послезавтра состязания продолжатся. На старте второго этапа вы будете иметь фору в двадцать восемь минут. Это очень хороший запас.

— Ты ни черта не понимаешь, Сильвен. Думаешь, Серданов рассчитывает на какие-то результаты? Да ему плевать на них и на всю эту комиссию. Он желал выиграть время и добился своего.

— Ты считаешь, что русские успеют перебросить сюда дублирующую команду?

— Да, они сделают это.

— Но людям и собакам надо пройти акклиматизацию.

— Ты что, не знаешь этих русских? Они возьмут только своим упорством.

— Они — упорством, ты — профессионализмом. У тебя будет фора. Она уже есть, Вильям.

— Можно ли сейчас изменить решение?

— Нет, уже поздно.

— Даже если предложить китайцу или чеху хорошие деньги за то, чтобы они потребовали пересмотра решения?

— Вильям, ни Сун, ни Доучек не возьмут денег. Более того, предложи я им взятку, они тут же доложат об этом комиссару. А это автоматическая дисквалификация. Причем пожизненная. Я не желаю из-за твоих проблем лишиться положения, которое меня вполне устраивает.

— Но ты же взял триста тысяч.

— Да. Но никто не докажет, что доллары, поступившие на счет моего двоюродного брата, как-то связаны с моей профессиональной деятельностью. Я отработал их, сделал все, что от меня зависело. Так что успокойся, готовь свою команду ко второму этапу или молись. Все. Я пошел!

— Ты подлец, Хенри!

— Нет, Хукес, это ты подлец. А я просто немного заработал на твоем моральном облике. Всего вам доброго, сэр! — Хенри повернулся и пошел прочь.

Британец плюнул ему вслед.

— Проклятый лягушатник! Не мог он!.. Ладно. Придется задействовать план «В». Хорошо, что в Лондоне не отвергли его.

Серданова ждала вся команда, даже ветеринарный фельдшер.

— А ты чего, Чуйко, здесь делаешь? Где должен быть?

— Состояние животных остается тяжелым, но стабильным. Я выполняю рекомендации капитана Бережной. Сейчас собаки спят.

— Им хоть немного полегчало?

— Разве что немного. Сильное отравление.

— Что по нам, командир? — спросил помощник.

Полковник ответил:

— Комиссару не без труда удалось добиться проведения проверки полосы, на которой пострадали собаки. Она начнется завтра. Если комиссия обнаружит отравляющее вещество, то она отложит финал до получения результатов расследования, которое проведет Противоминный центр ООН. Если отрава не обнаружится, то старт второго этапа послезавтра в восемь утра. Независимо от состояния животных.