Александр Бушков - Пиранья. Книги 1-23

Лишь когда Лаврик остановил машину возле крохотного отельчика с вывеской «Мажестик», выключил мотор и облегченно вздохнул, Мазур понял, что их странствия окончены, причем, судя по всему, ожидаемый хваткий шпион на хвосте так и не объявился. Ну что же, мелочь, а приятно...

– Черт знает что, – негромко сказал Лаврик. – Не припомню, когда и сталкивался с такими хохмами. Насквозь непрофессиональная подслушка, еще более уродская слежка...

– Может, они кого-то прикрывают? – спросил Мазур с видом знатока.

– А хрен их знает, – сказал Лаврик чуть раздраженно. – Пока что маловато данных... Пошли?

Они распахнули стеклянную дверь, расписанную потускневшими экзотическими цветочками, вошли в вестибюльчик. Отель вряд ли был из тех, где номера сдаются на час, кое-какую бледную тень респектабельности сохранял, но именно что тень и именно что бледную. Пристанище для откровенно безденежного народа. За пыльной стойкой – никого. Ковер на полу помнил не то что американскую революцию, а как бы не более ранние времена.

Лаврик уверенно взбежал по лестнице на второй этаж, после короткого колебания, осмотревшись, свернул направо и остановился перед дверью, на которой красовалась потускневшая металлическая цифирка «12». Энергично постучал. Изнутри невнятно проворчали что-то, потом дверь приоткрылась на ладонь, показалась щека, лоб с залысинами, настороженный глаз.

Дверь приоткрылась пошире, и Лаврик ввалился внутрь без всяких церемоний. Мазур вошел следом, готовый качественно заехать по уязвимым точкам любой неприятной неожиданности.

Но таковых не оказалось в тесной комнатушке с опущенными шторами, где из меблировки имелись лишь кровать и хлипкий столик с початой бутылкой виски, а вот ни стула, ни табуретки не обнаружилось. Мазурово обиталище по сравнению с этой клетушкой смотрелось царскими хоромами.

Хозяин этого убогого помещения сел на кровать и настороженно уставился на них – крепкий, почти лысый мужик в надетой поверх синей футболки парусиновой куртке (несмотря на духоту). Причину Мазур понял моментально, усмотрев опытным глазом под курткой рукоятку заткнутого за ремень пистолета – незнакомец откровенно держал правую руку поближе к нему.

Лаврик с невозмутимым видом уселся на подоконник, кивнул Мазуру:

– Устраивайся.

Легче предложить, чем выполнить... Осмотревшись, Мазур решил не извращаться и попросту остался стоять у двери, привалившись к косяку. Устроиться более комфортно было невозможно.

Лаврик пожал плечами:

– Хайнц, чем мы заслужили такое обращение? Руку уберите с пушки, а то еще выпалит сдуру...

– Мало ли какие обороты в жизни случаются, – проворчал незнакомец, но руку все же убрал. – Деньги принесли?

Лаврик лихо похлопал себя по внутренним карманам легкой белой курточки, заметно оттопыренным:

– Ну, мы же цивилизованные люди, старина... Я от денег прямо-таки лопаюсь...

Незнакомец смотрел на него с выражением записного пессимиста, которого всю сознательную жизнь только и пытались обмануть, обсчитать, обмишулить. Мазур присмотрелся к нему без всякого стеснения. Сразу видно, мужик прошел огни и воды и был в достаточной степени опасен, но вот годочков ему никак не менее пятидесяти. Кажется, что-то начинает проясняться. Можно сделать предварительные выводы. Господа наемники, лихим налетом свергающие президентов в экзотических странах, быть может, и смотрятся романтично с точки зрения какого-нибудь заплесневевшего за канцелярским столом бухгалтера, но в отличие от этого самого бухгалтера пенсионным обеспечением в старости никак не охвачены. А особых капиталов этаким ремеслом не сколотишь.

– Покажите.

Лаврик, глядя на него с молчаливым укором, извлек пачку зеленых бумажек с портретом президента США, перехваченную зеленой резиночкой. Покачал ею в воздухе.

– Маловато что-то.

– Тут только десять, ничего удивительного.

– А остальные?

– Все при мне, – Лаврик вновь похлопал себя по карманам.

– Давайте все сюда, – незнакомец протянул руку.

С величайшим терпением Лаврик сказал:

– Простите на неприглядном слове, но вы все же тяжелый человек, Хайнц. Мы пока что от вас ни единого толкового словечка не услышали, а деньги уже требуете...

– Откуда я знаю, что они у вас есть?

Лаврик достал еще четыре пачки и, присовокупив к первой, так же неторопливо и плавно поводил ими в воздухе. Хайнц с тем же подозрительным видом вытянул руку.

– Ну ладно, – сказал Лаврик. – Вы, Хайнц, насколько я знаю, прожили жизнь, как серьезный человек, и к глупым поступкам не склонны. Но позвольте уж уточнить: нам, в принципе, ничто не мешает, если что-то пойдет не так, моментально восстановить прежнее положение дел...