Микки Спиллейн - Суд - это я

Подозрительно взглянув на меня, аптекарь протянул мне конверт. Там было написано лишь одно слово:

ГЕРОИН

Я повернулся к зеркалу, и тут кровь застыла в моих жилах. Зеркало… Это слово — и зеркало.

Я заплатил аптекарю и поспешно выбежал из аптеки. Я не мог ни с кем разговаривать. Радость бурлила во мне. Если б можно было, я вопил бы, как дикий зверь. Но, разумеется, нельзя терять времени на подобные пустяки. Надо быстрее с этим покончить. Я был счастлив. И знал почему.

Но действительно ли я был счастлив? Это было не совсем так. Я не имел права быть счастливым. Я опередил Пата, но он еще не знал в чем дело. А я знал это. Правда, пока я не знал имени убийцы, и все равно был счастлив.

Я быстро вернулся в бар…

Отбросив сигарету, я вошел в холл, двери которого были не заперты. Я не хотел пользоваться лифтом. Времени было достаточно. Поднявшись по лестнице, я думал, каким будет этот последний этап.

Дверь была закрыта на ключ, но я это предвидел. К замку подошла, как всегда бывало, последняя отмычка. Внутри царила особая тишина, характерная для пустых квартир, и я решил не зажигать света. Расположение мебели я знал достаточно хорошо, чтобы не перевернуть чего-нибудь.

Я уютно устроился в кресле. Листья какого-то растения, стоящего на столе, коснулись моей щеки. Я отодвинул горшок и разлегся в кресле, предварительно вытащив из кобуры револьвер.

Я был готов и ждал убийцу. Да, Джек, это конец. Скоро ты будешь отомщен.

Я долго пытался понять, но наконец понял все и знал, кто убийца. Да, дело было крепко запутано, и все было тщательнейшим образом продумано. Но эта маленькая ошибка…

Все они, в конце концов, совершают ошибки, и на этом всегда попадаются. Они скрупулезно составляют планы, тогда как мы, фараоны и частные детективы, работаем над этими делами вслепую, но вместе. Разумеется, мы многого не понимали и искали решения логическим путем. Но решила не логика, решил случай… Ты помнишь, Джек, что я тебе обещал? Я прикончу твоего убийцу, влепив пулю ему в живот. Он умрет, Джек, но не очень быстро. Он немного помучается в агонии. Как бы то ни было, все будет так, как я тебе обещал. Никакого электрического стула или веревки, никакой газовой камеры, только пуля в живот и из дырки в животе убийцы будет медленно вытекать кровь вместе с жизнью. Крови будет не много, и я буду смотреть на его агонию и буду счастлив от мысли, что сумел сдержать свое обещание.

Убийца должен умереть только так — выстрел из «сорок пятого» без глушителя…

Через десять минут убийца будет стоять передо мной. Когда он обнаружит меня здесь, то возможно, попытается опередить меня и убить. Не знаю, что меня ожидает, но в моей руке револьвер и, прежде чем им воспользоваться, я заставлю убийцу страдать и от унижения. Я заставлю его рассказать, как все произошло, чтобы узнать, не ошибаюсь ли я. Может быть, дать ему шанс? Я слишком ненавижу его, а стреляю я без предупреждения и очень метко.

Все кончено, Джек, я жду его. Я жду…

Наконец, открылась дверь и зажегся свет. Я так глубоко сидел в кресле, что Шарлотта сперва не заметила меня. Она сняла пальто и только тогда увидела мои ноги. Несмотря на грим, лицо ее сильно побледнело.

Да, Джек, Шарлотта… Несравненная Шарлотта! Великолепная Шарлотта. Шарлотта, которая так обожает собак и катает по парку чужих детей. Шарлотта, чье бесподобное тело и кожа — божественны. Шарлотта… Шарлотта — вот кто убийца!

Она улыбнулась мне. Заметить, что улыбка эта вынужденная, было трудно, но я это знал. Шарлотта поняла, почему я пришел сюда. Револьвер был направлен прямо ей в живот. Она все еще улыбалась. Казалось, она счастлива видеть меня.

— Майк, дорогой! Как я рада тебя видеть! Ты не позвонил мне, как договорились, и я начала беспокоиться. Как ты сюда вошел? А, понятно… Кетти всегда оставляет дверь открытой. Сегодня она выходная, и нам никто не помешает насладиться любовью. И, пожалуйста, Майк, убери этот ужасный револьвер… Я боюсь…

— Мне все ясно! — перебил я ее.

Она замерла, нахмурилась и вопросительно уставилась на меня. Если бы я не был уверен, что знаю, наконец, всю правду, я ни за что бы не поверил, что она играет комедию. Боже, какая в ней пропадает актриса! Ее игра безупречна. Она сама расписывает и играет все роли. Все сама… Все в ней безукоризненно: жест, пауза, интонация. Каждая деталь — настоящий шедевр. Я почувствовал, что в моем мозгу зашевелились сомнения.

— Не старайся, Шарлотта, я все знаю.

Ее глаза расширились. Я усмехнулся про себя. Она, наверное, обмерла от ужаса. Ведь она помнит о моей клятве. Никто не смог бы ее забыть, так как отлично знают, что у меня репутация человека, который выполняет свои обещания.