Максим Гаусс - Преисподняя ГАММА-3

Когда Дмитрий завел речь о повешенном скелете подполковника Шевченко, старик неожиданно расхохотался.

- Серьёзно? Нашли скелет? Он всё ещё там?

- Ну да. Уйти оттуда подполковник Шевченко, был уже не в состоянии! – Андрей удивленно почесал ухо. – Здоровья не хватило!

- То не Шевченко! – махнул рукой дед, скривившись, словно от зубной боли.

- А кто?

- А хрен его знает! Подполковник Шевченко это я!

***

Капитан Антонов вёл наёмников, ориентируясь по карте, которая была доступна лишь ему одному. Люди майора Доронина, конечно, тоже хорошо знали военный научно-исследовательский комплекс, но после того, как рухнули гермоворота и взорвался запасной реакторный блок, часть туннелей пришла в негодность, а потому верное направление к жилому бункеру указать затруднялись.

Из-за того, что в командном бункере собралось порядочное количество грунтовых вод, там многое пришло в негодность. Завалило основной туннель, поэтому напрямую, от старой бойлерной добраться теперь было нельзя. Только в объезд. А ведь сначала Антонов рассчитывал в самые короткие сроки снова связаться с майором Дорониным. Ему нужен был опытный проводник, который хорошо знает все вентиляционные и технические проходы и коридоры в точке нахождения командного бункера.

Антонов решил, что найденная карта, будучи даже испорченной, это то, что выведет его к лабораторному комплексу “Гамма-3”. Он считал, что вход, который так долго искал полковник Зимин, и который так нужен ему, Антонову, где-то под командным бункером.

- Это же элементарно! Зимин искал не там!

Но если за столько лет его так никто и не нашел, значит, он очень надёжно спрятан. Настолько надёжно, что, даже зная его местонахождение, вход просто так не найти. Что же, подполковник Шевченко, ты хорошо постарался! Хотя найденная карта – это просто точка и всё. Никаких подсказок, вообще ничего. Может та точка на карте вообще к комплексу генетических лабораторий никакого отношения вовсе не имела.

Лишь совсем узкий круг лиц из руководства военного научно-исследовательского комплекса знал, где искать, но после бойни остался только Шевченко, - размышлял капитан Антонов. - И он пропал. И лишь через столько лет эти долбанные студенты случайно наткнулись на его убежище, где он покончил с собой. Интересно, а для кого подполковник рисовал карту? Для своей жены? Так она сгнила бы в карцере, так и не добравшись до его останков. И то, учитывая обстоятельства, это произошло бы значительно позже. Полковник Зимин не сразу определил её туда, а лишь через полтора десятка лет. Что же происходило за этот период? А может, Шевченко оставлял карту для кого-то другого? Антонов тихо говорил сам с собой, уже десять минут держа в руке надкусанную галету. Остальные косились на него с подозрением, но молчали.

Очередной привал наёмников произошел где-то у заброшенного полуразрушенного “Бункера № 9”. Оттуда оставалось всего несколько часов пути до “Бункера № 15”.

По пути сюда снова пришлось отбивать атаку крыс-мутантов. И откуда их столько прёт? Потеряли одного человека – боец выделенный Дорониным, по неосторожности, слишком близко подпустил к себе крупную крысу, являвшуюся чем-то вроде вожака. Мутант, обманув человека, одним махом разорвал ему горло.

Тишина и Мрак берегли патроны. У одного патронов осталось всего два магазина по десять выстрелов, а у другого лишь три полных магазина и две подствольных гранаты. Разумеется, пополнить боеприпасы к их стволам в арсенале “Астры”, было невозможно. В то время, когда тут шло массовое производство оружия, такой стандарт ещё не был придуман.

У Костолома дела были немного лучше. К “Утёсу” патронов был ещё целый короб, но как всегда здоровяк не был склонен к экономии боеприпасов. Они быстро таяли.

Люди Доронина тоже о наличии боеприпасов сильно не задумывались. Они были уверены – добравшись до склада, найдут там всё необходимое.

А снарядившись, уже оттуда, отправляться прямиком к майору Доронину, который уже должен был реализовать план эвакуации выживших.

Конечно, был ещё один фактор, который тоже стоило принять во внимание – вторая группа наёмников, присланная с поверхности. У людей, входивших в группу, была та же цель, но радикально отличались методы работы.