Максим Гаусс - Преисподняя ГАММА-3

- Да. Они.

- А я вот, только одних утопленников нашёл. Думал – всё. Живых не встречу. Да ещё и черви эти, – он ткнул стволом пистолета в плавающего на поверхности воды мёртвого червя. Их тут много, но все какие-то мелкие.

- Что ты с ним сделал? - я ткнул стволом в мёртвого мутанта.

- Свинцом накормил. Этот, представь, хотел сожрать меня. Эти твари тут типа охотятся. Падалью, кстати, они питаться тоже не гнушаются.

- Охотятся прямо здесь, в бункере?

- Ага! Это уже третий, за последние шесть часов.

- Что-то какой-то мелковатый он, не больше трёх метров.

- Ну да, эти не крупные почему-то.

- Так как ты сюда попал?

- Плохо помню. И то не всё. Помню, что вышел из-за гермодверей, где мы ждали остальных и тут меня словно по голове чем-то ударило. Я мгновенно про всё забыл, просто побрел, куда глаза глядят. В голове опустело. Я просто шёл, а куда не знаю. А минут через пять, и вовсе побежал, почти ничего не замечая. Очнулся уже здесь, у заблокированного выхода из бункера. Пришлось искать другой. Правда, я совсем не помню, как сюда попал и что делал. Я тут, наверное, уже дня два брожу. Ещё и автомат где-то потерял. А ты как тут очутился?

И этот вопрос заставил меня задуматься. Рассказать как есть? Скат наёмник – человек Антонова. Что если, узнав всю правду, он силой вернет меня в жилой бункер и посадит за решётку. У него вполне могут быть свои инструкции. Да ещё и Доронин пострадает – майор и так уже на своей шкуре многое вытащил. Или соврать? Например, потерялся, наёмники погибли... Да, неважно. Главное, чтобы ещё и Семен подыграл.

- Потерялся! – кивнул я. – Повезло, нашел выживших.

- Ясно! А здесь-то вы чего делаете? – Скат говорил так, словно был беспечным салагой, но я-то знаю, всё не так просто, как кажется. Он осмотрел потолок и стены, после чего сплюнул в воду. Плевок поплыл куда-то по своим делам.

- Бункер затопило. А внизу, где-то на нижних уровнях есть... э-э-э...

- Что есть?

- Оружие, – честно подсказал Семён. – На наш бункер нападают мутанты, а обороняться скоро станет нечем. А здесь прототипы нового вооружения есть.

- Так внизу всё затоплено. Я уже больше суток тут брожу – все лестницы, что ведут вниз, полностью под водой.

- Впереди, на складе есть акваланги, – не моргнув, продолжил я.

Семён, сам того не понимая, сделал версию нашего пребывания в бункере очень правдоподобной. В принципе, так оно и было. Разница состояла лишь в том, что оружие мне нужно было для того, чтобы отправиться на поиски комплекса генетических лабораторий.

- Хм! Акваланги? – переспросил Скат, задумавшись.

- Именно!

- Не самая лучшая идея.

- Почему?

- Да видел я тут одного, с аквалангом. То ли парень не знал, как им пользоваться, то ли на него напало что... Ну, в общем, задохнулся, бедняга. Да и баллон его пустым оказался. И мутантов там, наверное, много. Я странный шум слышал и всплески. Что-то крупное там ходило.

- И где это было?

- Там! – Скат махнул рукой куда-то направо. – Вроде бы.

- А ещё акваланги там есть?

- Да я же откуда знаю? Я, вообще-то, не акваланги искал. Мне выход был нужен. У меня даже фонарь сел. Пришлось вот, - он показал зелёную лампу химического света. – Этими пользоваться.

- Семён, идем за аквалангами?

- А у нас выбор есть? – ответил тот вопросом на вопрос.

***

Минут через пятнадцать, мы кое-как добрались до того места, где Скат нашёл акваланг. Помещение представляло собой обширную комнату, метров двадцати в длину и чуть меньше в ширину. Со всех сторон тут были сложены пустые деревянные и стальные ящики. Справа была видна лестничная шахта – затопленная, разумеется. Там плавал ещё один труп.

- Что это за место? Склад? – спросил я, освещая фонарём всё, куда падал взгляд. Место было пустое, тёмное. И зловещее. Меня то и дело посещали ледяные мурашки, словно напоминая о том, что тут может быть очень небезопасно.

- Когда-то это были мастерские. Тут, рядом выход из бункера. Прямо к озеру. А там, должен быть шкаф, где я последний раз и видел акваланги, - чуть помедлив, произнёс проводник.

- И сколько ты их видел?

- У нас их в наличии всего два. Остальные были повреждены в результате пожара, ещё в конце девяностых.