Владимир Паутов - Операция «Возмездие»

— А ты не думаешь, что он блефует? Вдруг это подстава?

— Навряд ли! Единственное, что он может сделать, так это кинуть меня. Деньги взять, а товар не дать! Но и в это верится с трудом.

— Почему?

— Ты бы видел, как у него глазенки заблестели, когда он доллары увидел. А потом я сказал, что готов в следующий раз купить на миллион!

— Ну, ты не прикидывайся крутым наркоторговцем!

— А почему бы не поприкидываться? Мы же ведь не будем затягивать игру. Президент своего приказа не отменял, поэтому ответить должны все и по полной программе. Или я не прав?

— Прав, Симон, конечно, ты прав!

— Да! Будь осторожен с этим полковником Клиффордом! Он что-то замышляет против тебя.

— Обоснуй!

— Интуиция! — одним словом ответил Сокольников.

Вообще, мой друг был совершенно прав. Интуиция в разведке играет великую роль. Это безотчетное, стихийное, непосредственное чувство человека, основанное на его опыте, часто подсказывает ему правильное понимание складывающейся в будущем ситуации. Интуиция — что-то вроде чутья у зверя, задолго ощущающего приближение землетрясения или другого природного катаклизма, а потому заранее убегающего от опасности. В нашем деле благодаря интуиции очень часто практически моментально принимались решения, когда для этого не было в достатке времени и логических оснований. Вмиг пришедшее прозрение заставляло нас верить в него, полагаясь на свои внутренние ощущения и опыт. Димка обладал таким качеством как никто другой, поэтому я поверил ему безоговорочно.

— Ну, если интуиция, тогда постараюсь быть максимально осторожным! — серьезно заверил я друга. По сути, Сокольников был прав. Полковник Клиффорд, конечно же, постарается отомстить мне за свое унижение.

В очередной раз мы встретились с Сокольниковым через два дня и опять в ресторане. Вообще, ресторан отеля был очень удобным местом. Туда приходили завтракать, обедать и ужинать все иностранцы, которые по служебным или частным делам находились в Кандагаре. Правда, таковых было очень мало, но они были. Почти всех европейцев я знал лично, поэтому мои беседы с Сокольниковым не могли ни у кого вызвать каких-либо подозрений.

Я пришел в ресторан около трех часов пополудни. Взял в баре порцию виски и сел за столик. Ко мне тут же подошел официант. Кухня в ресторане была типично афганской. Я сделал заказ и стал ждать, потягивая из стакана виски и поглядывая на входную дверь. Вошел Сокольников, и почти одновременно с этим мне принесли заказ. Димка перехватил уходившего официанта, что-то сказал ему и направился к моему столику.

— Хеллоу, сэр! Вы не станете возражать, если я составлю вам компанию?

— Прошу вас, мистер Раудсепп! — указал я своему другу на свободный стул.

Сокольников сел напротив. Через некоторое время ему принесли точно такие же блюда, которые были у меня.

— Не желаете ли выпить, мистер Раудсепп? Угощаю!

— С удовольствием, сэр!

Я повернулся к барной стойке и жестом дал знать бармену, что мне необходимо. Молодой афганец стремительно выбежал из-за стойки с бутылкой виски и стаканами на подносе. Он поставил ее перед нами и быстро удалился. Мы не спеша обедали и вели обычную в таких случаях беседу о погоде, коммерции и прочих мелочах жизни. Закончив обед и оставив практически полную бутылку виски на столе, мы вышли во внутренний двор. Там никого не было. Посередине находился небольшой фонтан. Его журчащая вода наполняла этим умиротворяющим звуком весь внутренний двор. Было тихо и безлюдно. В это время я не опасался, что меня может кто-то увидеть. Солдаты и офицеры дивизии и вертолетной бригады начинали заходить в ресторан только после шести часов вечера.

Усевшись под развесистыми ветками персикового дерева, мы немного помолчали, так как жаркий майский день не предрасполагал к разговорам, а вкупе с сытным обедом наводил лень.

— Сейчас бы в бассейне поплавать! — мечтательно проговорил Димка и, закрыв глаза, откинулся на спинку скамейки.

— Было бы хорошо, но давай о деле! Что у тебя нового? — поинтересовался я.

— Твой недруг, полковник Клиффорд, предложил мне совместный бизнес. Он, после того как увидел у меня в портфеле сто тысяч баксов, никак в себя прийти не может.

— И что это за бизнес?

— Вложить деньги в выращивание опиумного мака. Окончательная прибыль десять тысяч процентов.

— Ого! — Озвученная Димкой прибыль заставила меня удивиться.

— Вот так же удивился и я, — усмехнулся Сокольников, — он сказал, что надо оплатить только посев и сбор опиума-сырца, а производство героина, его доставка в любую точку мира, где есть американские военные базы, будут абсолютно бесплатной. Мне он предложил двадцать пять процентов.