Владимир Паутов - Охота на черного ястреба

— В твоих рассуждениях есть логика, Савл! Нужно теперь только проверить её правильность. Кстати, заодно надо будет у него спросить, что случилось с Джахонгиром. От него уже давно нет никаких известий. Да, и генерал выказывал беспокойство по поводу отсутствия советника по безопасности. Думаю, Халил к этому делу имеет отношение, — отозвался Сокольников.

— Причём самое непосредственное, — уверенно, без тени сомнения заявил я.

Судя по дальнейшим событиям, мои догадки оказались верными, ведь вслед за нами приехал именно тот человек, которого мы в принципе и ожидали.

Проверив виллу и убедившись, что на ней никого нет, Сокольников и я осторожно втащили полковника Халила в дом. В комнате было темно и тихо. Свет зажигать мы не стали. Времени у нас было немного, а посему я сразу приступил к делу. Насчёт нападения на нас было всё ясно, поэтому мой вопрос явился полной неожиданностью для начальника охраны.

— Где Джахонгир? — коротко спросил я полковника Халила, сорвав с его губ скотч. В моей душе ещё теплилась надежда, что наш коллега жив и здоров. В том, что его похитил полковник и спрятал где-то в многочисленных лачугах, расположенных в трущобах старого города, сомневаться не приходилось. Я не думал, что Халил передал Джахонгира в руки американцев. Ведь если бы он это сделал, то наш источник уже сообщил бы нам об этом, да и сами штатники не удержались бы от соблазна оповестить мир о том, что задержали военного советника славянской внешности, возможно русского, даже вероятно коммуниста, ну начали бы вещать прочую чепуху. Однако в лагере американцев была полная тишина.

— Ты слышал вопрос? — вмешался в допрос Сокольников. Но полковник продолжал молчать.

— Хорошо, Халил! Не пожалей только! — угрожающе прошептал мой напарник. Димка вообще был сторонником применения жёстких мер в разговоре с врагом, а поэтому он вытащил из кармана коробок со спичками, достал из него одну штуку и начал ножом заострять тот из её концов, на котором отсутствовала сера. Полковник вначале с удивлением наблюдал за действиями Сокольникова, но, когда он увидел десять заострённых спичек, и когда Димка перевернул его на живот, начальник охраны наконец понял, что его ожидает. Мой напарник тем временем вновь заклеил Халилу рот, достал из кармана зажигалку и положил на камень, как раз прямо напротив глаз полковника. Нам довольно часто приходилось видеть, как начальник безопасности допрашивал пленных. Он особо с ними не церемонился, и любимой его пыткой было загнать под ногти допрашиваемых остро заточенные спички и после поджечь их. Сейчас начальнику охраны на собственной шкуре предстояло испытать, что же чувствует истязаемый им человек. Видимо, перспектива таких мучений его не обрадовала, а потому он замычал что-то заклеенным ртом, заизвивался на полу, как червяк, закрутился, завертелся.

— Ты, Халил, ещё не знаешь, с кем связался! Думаешь, что только тебе позволено истязать людей? — сказал Димка таким угрожающим тоном, что даже у меня по спине пробежали мурашки. — Говори, сволочь, где сейчас Джахонгир? Или…

Далее Сокольников продолжать не стал, а просто взял одну из спичек и, казалось, с силой вогнал её под ноготь среднего пальца полковника. Тот закричал так сильно, что даже скотч не заглушил жуткий крик страха и нестерпимой боли. Правда, следовало сказать, что Сокольников только имитировал пытку. Он всего лишь на миллиметр втиснул спичку под ноготь полковника, но и этого было вполне достаточно, чтобы начальник охраны всё нам рассказал. Обычно люди, сами пытающие других, не терпят даже самой незначительной боли, являясь, по существу, трусами и мерзавцами. Полковник Халил был человеком именно из такого разряда, вернее сказать, не человеком, а существом.

— Я скажу, скажу! Я всё скажу! — сразу же, как только со рта сорвали клейкую ленту, начал торопливо, сильно дрожавшим голосом говорить начальник охраны.

Полковник сдержал слово. Через полчаса езды по узким переулкам города мы подъехали к небольшому двухэтажному строению. Оно такое одно возвышалось среди убогих низких хижин и маленьких лачуг.

— Халил, не вздумай дурить! Сразу пристрелю! — предупредил я нашего пленника. Он кивнул в знак того, что понял. От стены дома тем временем отделилась тень и направилась к машине. В темноте громко лязгнул затвор. Полковник глухо крикнул что-то на местном наречии, и я увидел, как человек, шедший к нашему автомобилю, опустил ствол автомата. Мы с полковником подошли к охраннику. Халил о чём-то с ним поговорил, тот развернулся на месте и направился к дому. Сокольников по моему сигналу спрыгнул из кузова на землю и двинулся следом. Впереди шёл охранник, за ним — я и затем полковник Халил. Димке же предстояло следовать в конце, сколько бы человек впереди него ни находилось. Он всегда был замыкающим, а это место в нашем отряде специального назначения отводили самым толковым, подготовленным и надёжным бойцам. Почему? Да ведь именно замыкающий контролирует передвижение всех и, стало быть, страхует своих товарищей на случай внезапного нападения.