Сергей Зверев - Фоторобот в золоченой раме

Прошли мимо очередного охранника, отмахавшись удостоверением. Под длинными навесами стояло несколько рядов машин, вполне себе приличных и с виду и по цене — джипы, «Форды», «БМВ». Но королём тут был, конечно, роскошный, похожий на опасного хищника своим кошачьим силуэтом, темно-синий «БМВ», жалобно подвывавший и грустно перемигивающийся фарами, чем-то напоминавший оставленного около магазина на поводке одинокого пса.

— Вот ты где, — удовлетворённо отметил Шведов, выуживая из кармана дополнительный комплект ключей, которые получил у Кононенко.

Началась стандартная процедура. Понятые. Предъявление постановления хозяину стоянки. Составление протокола.

Мероприятия подходили к концу, когда на автостоянку зарулили ярко-жёлтая «Тойота Камри» с тонированными стёклами и фиолетово-серый «Мицубиси Галант». Они перекрыли «БМВ» выезд.

Обалдевший от такой наглости Платов потянулся было к подмышечной кобуре, ожидая, что из тонированной машины сейчас полезут толпой братки с битами и помповыми ружьями.

Дверца «Тойоты» открылась. Платов коснулся рукоятки ПМ.

Из машины выскочила хорошо одетая, длинноногая, лет двадцати пяти разъярённая фурия и накинулась на следователя:

— Это что за беспредел?! Это наша машина.

— Чья это ваша? — приблизился к фурии Шведов.

— Это моя машина!

— Так, получается, вы её украли? Она ворованная.

— Да пошёл ты! Это моя машина!

Из второй, «Мицубиси», вышел молодой человек, атлетически сложённый, но какой-то растерянный. Ему хотелось выглядеть перед своей дамой джентльменом, готовым до последней капли крови защищать её честь и достоинство. С другой стороны, он видел, что творится что-то экстраординарное.

Платов подошёл к парню, крепко взял под локоть:

— Слышь, доблестный рыцарь Айвенго. Полиция. Если сейчас же не уберёшь свою жестянку, заработаешь уголовную статью.

— Да ладно пуржить, — выпятил нижнюю губу «рыцарь».

— Тебе две минуты. После чего я тебя уложу мордой в асфальт, а машину снесу бульдозером. Будешь сопротивляться, прострелю ноги.

Пацан побледнел. Он оказался сообразительным и счёл за лучшее не быковать. Взревел мотор, и прекрасная дама осталась в одиночестве, но прыти ей это не поубавило. Прошипев вслед своему ухажёру «предатель», она решила биться до конца. Орала всё так же истошно, то и дело звучало: «менты поганые», «на хер вас», «полицаи».

— Сейчас докричишься. На пятнадцать суток заедешь! — яростно рыкнул Платов.

— Я… Я… — на миг фурия сбилась, но тут же вытащила из сумочки гламурный розовый, весь в блёстках, телефон и начала набирать номер.

Воспользовавшись заминкой, Шведов отвёл Платова в сторону и сообщил:

— Как я понял, это дочка Лузина, адвоката Левицких. Слушок прошёл, что ему за работу эту машину обещали. И отдали с ключами и документами. Только не оформили.

— Этот «БМВ» как неразменный пятак. Ирина его всем обещает. И Лузину этому. И нижегородской братве.

Тем временем адвокатова дочурка дозвонилась наконец до отца.

— Папа, я на стоянке! Они нашу машину забирают… С какого-то Следственного департамента… Такое хамьё!.. Постановление? Да. Показали. Что? Да… Но… Но как же… А машина? Папа-а-а!

Прислушивавшийся к разговору Платов услышал что-то краем уха — то ли «уматывай оттуда», то ли то же самое, но гораздо грубее.

Девчонка выпрямилась, гордо вздёрнула носик.

— Вам это так не пройдёт, — и направилась к своей «Тойоте».

Села в машину и исчезла, как утренний туман…

Платов стоял у двери и прислушивался. В квартире теплилась какая-то жизнь, слышались разговоры, работал телевизор. Гиви там жил со своей девахой.

Как войти в квартиру и не дать уничтожить вещдоки? Гиви по своей воле не откроет. Есть одна мысль…

На улице отчаянно заверещала противоугонка. И оттуда же донёсся забористый мат. Всё шло по плану. Оперативный «жигуль» ткнулся легонько в бок только что купленного Гиви «Хёндай Аванте», с которого хозяин сдувал пылинки, и оперативник начал на весь двор возмущаться в стиле «понаставили тут машин, хрен проедешь».

— Ай, педерасты! — донёсся из-за двери блатхаты рёв раненого зверя.

Замки щёлкнули. Возмущённый Гиви с телескопической дубинкой ступил за порог. Но дальше его гордый полёт был остановлен. Платов развернул его, втолкнул в квартиру, одновременно выбивая дубинку. Приплющил его морду о стену с криком: