Павел Корнев - 10'92

Твою ж мать! Не сумев ни дозвониться мне, ни застать дома, опера вполне могут подъехать сюда к началу дежурства. Не нужно быть гениями сыска, чтобы перехватить человека при наличии точных сведений, где и когда его следует ждать!

— Тут такое дело, — замялся я и полез в карман за деньгами. — Я чего раньше приехал: не подменишь на сегодня? Квартира ж пустая — хоть девчонку есть куда на ночь привести. А с меня — пятьсот рублей компенсации.

Никифоров колебался недолго, потом взял протянутые деньги и покачал головой.

— Почему не подменить? Дело молодое, сам таким был.

Ну да, а пятьсот рублей — это пятьсот рублей.

— Только заберу кое-что.

Не обращая внимания на ноющую боль в лодыжке, я взбежал по лестнице на дебаркадер, распахнул входную дверь и рванул в дежурку. Сумка с надписью «СССР» была приготовлена заранее, перекидал в неё пачки денег из общака, туда же побросал дробовые патроны для револьвера и поспешил в подвал. Достал с протянувшейся под потолком трубы автомат, замотанный в полиэтиленовую плёнку со сложенным набок прикладом, убрал в сумку, вжикнул молнией.

А теперь — валить!

На выходе я с беззаботной улыбкой попрощался с Никифоровым, не забыв ещё раз его поблагодарить, выглянул из калитки, огляделся. Кругом никого.

Направился по проезду к дороге и сразу остановился, потом развернулся и поспешил в обратном направлении к воротам стройки. Пусть затея и была лишена всякого смысла, но я всё же решил самолично убедиться в том, что тела бандитов уже нашли. Мне требовалось знать это наверняка, а не гадать на кофейной гуще.

Забраться на территорию стройки особой сложности не составило: потянул на себя одну створку, отжал другую, поднырнул под стягивавшую их цепь. Там — никого. Рабочий день давно закончился, а с наступлением темноты сюда не лезла даже окрестная детвора.

Стараясь не зацепить головой натянутые тросы и не споткнуться о всякий мусор, я обогнул первую секцию жилого дома и вышел к месту, которое выбрал для захоронения в силу скорой заливки его бетоном. Бетоном оно и было залито.

Я аж матернулся от облегчения. Если бы кто-то взялся углублять яму и наткнулся на покойников, столь оперативное продолжение строительства оказалось бы попросту невозможно.

Так какого хера? Получается, моих жмуров ещё не нашли?

Тогда зачем приходили опера? Не из-за Толстого ведь! Они о нём ни одного вопроса не задали! Допускаю, кого-то на стройке могла насторожить перекушенная цепь на воротах, но только лишь из-за попытки проникновения никто суетиться бы не стал. Списали на взлом недостачу материалов или инструмента? Как-то сомнительно…

Покинул я стройку в полном раздрае чувств. С одной стороны, всё оказалось далеко не так плохо, как полагал поначалу, с другой — угнетало состояние полной неопределённости.

А если это были не менты?

Или менты, но с частной подработкой?

Принимать возможность того, что по следу уже идут убийцы, не хотелось до скрежета зубовного, но именно страх и заставил внимательно оглядеть дорогу, прежде чем покинуть проезд и выйти на тротуар. Беспокоился зря — кругом никого не было. Вообще никого.

Я немного поколебался и всё же решил проверить «девяносто девятую», а только двинулся через дорогу, и тотчас загорелись фары припаркованного у дальнего конца соседней девятиэтажки автомобиля. Не будь нервы на взводе, а в сумке автомата, и внимания бы на тронувшуюся с места машину не обратил, тут же будто изнутри что-то толкнуло: беги, баран!

И я побежал, да ещё как! Мигом позабыл о боли в раненой лодыжке и припустил со всех ног в надежде затеряться во дворах. Автомобиль резко ускорился, и лишь изначальная фора позволила не только пересечь проезжую часть и газон, но и домчаться до угла дома, прежде чем за спиной послышался скрип тормозов, визг покрышек и глухой удар, с которым машина перескочила через невысокий бордюр. Только всё это — там, в отдалении.

Но первоначальный отрыв от преследователей сокращался с каждым мгновеньем, и потому, юркнув в проход между двумя рядами гаражей, я не попытался проскочить его насквозь, а почти сразу забросил сумку на крышу и взлетел следом сам. Именно что — взлетел, не потратив на это и двух секунд.

Помогла наработанная ещё в детстве техника. Левую ногу на нижнюю петлю ворот, правую будто на следующую ступеньку — на проушины навесного замка. Упереться руками в край крыши и — толчок!

Я отполз подальше, распластался на покатом железном листе рядом с сумкой, и тут же вновь скрипнули тормоза и стукнула дверца, а затем проезд меж гаражей осветили автомобильные фары. Рубец на виске нестерпимо заломило, дышать приходилось через разинутый рот, а сердце колотилось как-то совсем уж стремительно-неровно. Дрожащими руками я расстегнул сумку и запустил руку в её нутро. Нечего было и надеяться успеть освободить от упаковочной плёнки автомат, нужны мне сейчас были дробовые патроны. Нашарил один и сразу второй, а больше — ничего.