Сергей Зверев - Рыцарь ордена НКВД

Когда на совещании зашел разговор о судьбе Ясного, новоиспеченный первый зам Кобулов с видом хозяина небрежно бросил:

— А что о нем говорить? Отпадает.

Впрочем, сочувствия он не нашел. Круглов тут же предложил:

— Ясного — на МВД Украины.

— Он уже там был, — встрял Берия. — Туда надо Серова.

Получалось, что Василий Степанович остается без работы. Тут Берия посмотрел на него через свои фирменные круглые очки и произнес:

— Кадрами мы не разбрасываемся. Давайте Ясного начальником Первого Главного управления МГБ. В ранге заместителя министра. Как смотришь?

Дело не шибко знакомое — разведка всегда была отдельной епархией. Но выбора все равно не предоставили. И Василий Степанович кивнул:

— Согласен.

Игнатьев, умный и порядочный руководитель, остался не у дел. Его сначала избрали секретарем ЦК КПСС, но проработал он там всего месяц и уехал первым секретарем Татарского обкома.

А Ясный начал входить в курс внешней разведки.

Аппарат ПГУ находился на Лубянке, там же был и кабинет начальника. Личный состав располагался у ВДНХ, в здании, раньше принадлежавшем штаб-квартире Коминтерна, рядом с Киностудией имени Горького. Все совещания по насущным вопросам и операциям проводились там.

Въехал Василий Степанович в суть проблем быстро. Методы разведки и контрразведки принципиально не отличаются. Он подзатянул гайки, где они были разболтаны. Привел в порядок работу аппарата. Спланировал несколько успешных операций внешней разведки.

Добился возобновления выплат матери Рамона Меркадера — убийцы Троцкого. Она меняла адреса и осела в Париже, бедствовала, поскольку в связи с переездами денежные поступления из СССР прекратились. А у советских спецслужб всегда было незыблемое правило — все свои обязательства в таких случаях они выполняли неукоснительно.

Изучая архивы службы и прикидывая, какие старые операции нуждаются в возобновлении, он узнал много интересного. Так, во время войны через десятые руки на советскую разведку вышел неизвестный и предложил информацию за очень большие деньги в фунтах стерлингов, но предупредил, что при попытке контроля договор разрывается. Решили рискнуть. Денег на разведку не жалели никогда, лишь бы был результат. Информация порой стоит дороже армады бомбардировщиков. Положили деньги в тайник, в ответ нашли там немецкие документы особой важности. И все в точку, из высших эшелонов Германии. До конца войны длилось это странное сотрудничество. Так и неизвестно, кто был с той стороны, но фигура немаленькая и сверхинформированная. Ясный попытался прикинуть, можно ли возобновить эту операцию. Но подходов уже не нашли.

Когда он привел все дела в порядок, в деятельность службы начал активно лезть Кобулов. Как раз стали модными всякие популистские прожекты, и первый замминистра выдал вершину оперативной мысли:

— Необходимо провести совещание всех резидентов в Москве из посольств и довести до них новую политику партии.

Мысль была дикая. И самое смешное, что он смог убедить Берию, человека совсем не глупого. Но министр тогда пустился во все тяжкие и готов был подписаться на что угодно, лишь бы добавить немножко хаоса в стране.

— Я категорически против! — заявил Ясный. — Мы всему миру покажем, кто занимается разведкой под посольскими крышами. Вскроем всю сеть! Там и так догадываются, но мы это чуть ли не официально подтвердим.

Кобулов нажаловался Берии, что Ясный игнорирует их требования. А Питовранов во время совместного вечернего моциона на даче в Серебряном Бору проговорился Ясному:

— Берия тебя мечтает съесть. Он тобой недоволен.

В голосе Питовранова было не столько осуждение, сколько надежда. Он без дела болтался в ранге замминистра, начал обхаживать Берию и Кобулова, мечтая стать начальником ПГУ.

Когда была определена дата этого «вселенского собора», Ясный запретил рассылать оповещения о нем.

Кобулов вызвал его к себе и напустился со всем восточным неистовством:

— Ты почему не выполняешь распоряжение?

— Только через мой труп! — ответил Ясный.

— Хорошо. Тебе тюрьма… Мы к власти сейчас придем и тебя расстреляем.

Василий Степанович отступать не собирался. Нашел поддержку у Круглова. И они подняли вопрос на Пленуме ЦК.

— Совершенно непонятная и вреднейшая попытка созвать посольских резидентов в Москве, — объявил Круглов с трибуны в Екатерининском зале.

Так Ясный стал врагом авторитетной политической группировки, целящейся на власть. А борьба за нее все обострялась.