Наталья Берзина - Охота на мамонтов

Вчера по E-mail Ирина получила письмо от Кирилла, он благодарил сестру за знакомство с Эдиком. Они нашли-таки способ перерабатывать берёзовый дёготь. Брат, теперь уже владелец нескольких лесопилок, всерьёз занимался экспортными поставками. Но на выделенных делянках, приходилось брать не только востребованные на Западе сосну и ель, но и неделовую берёзу. Затраты на её заготовку не окупались, по простой причине, годилась эта национальная гордость только на дрова. И тут Ирина познакомила его с бывшим однокашником, с которым когда-то училась вместе химико-технологическом. Эдик ещё в институте показал себя талантливым химиком, но найти приличную работу ему так и не удавалось, только и всего, что защитил диссертацию, и прозябал в разваливающемся НИИ. Теперь Ирина чувствовала себя победительницей. Она помогла и брату и давнему приятелю.

Услышав, как хлопнула дверь, она вышла навстречу. В грязных по локоть руках, Пётр нёс какую-то железяку от катера.

– Фу, тяжеленная собака! – выдохнул он, бросив ношу у крыльца. – Нужно будет заварить, и надеюсь, послезавтра попробуем пройтись по лиману.

– Ты, что уже заканчиваешь ремонт? – удивилась Ирина.

– Не то, чтобы заканчиваю, работы там ещё много, но на ходу проверить будет нужно.

– Ты у меня просто мастер – золотые руки. Кстати о руках, давай умывайся, я тебя кормить буду, время как раз обеденное.

– Ты права Ириха, самое время, а то я что-то оголодал.

Накрывая на стол, Ирина даже не заметила, как Пётр неслышно подошёл к ней, только почувствовав его горячие руки у себя на груди, она чуть слышно вздохнула, ощущая, как волна желания поднимается по её телу.

– Ты же оголодал, за стол садись, – прерывающимся от волнения голосом прошептала она, и уже не в силах бороться с собой, резко обернувшись, впилась губами в его твёрдый рот.

Сил добраться до постели у них просто не было. Так любить, пылко страстно, Ирина мечтала всю жизнь. И вот оно свершилось! Пётр, её любимый, единственный на свете мужчина, принадлежащий ей одной нетерпеливо рыча, срывал с неё одежду, чтобы вкусить её тело, насладиться им, подарить несказанное счастье ей, Ирине.

Когда пошатываясь, от внезапного головокружения, она села, прислонившись к нему, Пётр нежно обнял её за плечи и долго, невероятно вкусно поцеловал.

– Обед-то у нас уже, наверняка, остыл, – пробормотала заплетающимся языком Ирина.

– Ну, и пусть так съедим, – вторил ей Пётр, так и не поднимаясь с пола.

Ирина ни как не могла понять, как, каким образом Петр всегда угадывал её желания. Вот и сейчас, когда она увидела его входящего во двор, с напряжёнными от тяжести бугристыми мышцами, влажного от пота, жажда любви охватила её с такой неукротимой силой, что она едва справлялась с собой. И теперь, когда всё так сильно и ярко закончилось, именно такого поцелуя она хотела. Пётр, словно ему не более двадцати пяти, упруго вскочил на ноги и, протянув руку, помог встать Ирине. По его самодовольной улыбке, она поняла, что придётся идти и одевать на себя что-то другое, от сарафана остались лишь воспоминания. «А вот и не пойду, пусть ему будет стыдно за собственную неаккуратность!» – подумала она и с вызовом посмотрела на улыбающуюся, дочерна загорелую физиономию мужа. Пётр, неожиданно рассмеялся и вдруг снова крепко обнял Ирину.

– Я тебя люблю! – медленно, подчеркивая каждое слово, сказал он ей прямо в ухо и осторожно поцеловал в мочку, так, что желание с новой силой захлестнуло её.

Обед всё же пришлось разогревать. Хотя теперь он походил больше на ранний ужин. Раньше Ирина не догадывалась даже, что встречаются мужчины с таким необузданным темпераментом, но, выйдя замуж за Пётра она поняла, что вся её прошлая жизнь ничто в сравнении с тем, что ей предстоит испытывать всякий раз во время близости этим неукротимым, и в тоже время бесконечно нежным мужчиной, её мужем.

На следующий день, Пётр действительно прокатил Ирину на катере. Там ещё не было внутренней отделки, повсюду торчало какое-то железо, даже кресло у штурвала отсутствовало, но бывший патрульный пограничный катер бодро разрезал волну острым форштевнем и развивал просто немыслимую скорость. Промчавшись по лиману, Пётр направил свой кораблик к косе. Подойдя почти вплотную к берегу, он заглушил мотор и, выскочив в прохладную, ещё не успевшую согреться воду, на руках перенёс Ирину на берег. На косу накатывались пенистые штормовые волны. Ветер завывал. Брызги стояли стеной. Пётр прижал к себе Ирину, и они долго смотрели на бушующее море, на метущихся над волнами чаек. Жизнь для них начиналась сначала и так будет каждый день. Снова и снова они будут узнавать друг друга, всякий раз влюбляясь заново, и в этом бесконечном повторении сосредоточился весь смысл их существования.