Максим Бузин - Главный бой. Рейд разведчиков-мотоциклистов

Заметив, что Артур хочет ему возразить, Нотбек-старший остановил сына упреждающим жестом. Затем откашлялся и продолжил:

— Впрочем, я не спаситель нации, и в первую очередь меня волнует твоя судьба! Если окажешься на фронте, то постоянно думай, старайся предвидеть опасность, будь настороже, спи одним глазом, полагайся только на себя! Потому что война, — это большое и страшное дерьмо, из которого надо выбраться любой ценой! Понимаешь — любой ценой! И всегда помни, что ты единственный продолжатель нашего рода, а мы с матерью очень надеемся еще понянчить внуков на старости лет! Вот, собственно, и все, что я хотел тебе сказать…

Вернер замолчал, опустив голову в раздумьях и играя желваками на щеках. Только сейчас Артур заметил, как постарел его отец, — высокий лоб прорезали глубокие морщины, виски поседели, а всегда живые веселые глаза потускнели. Несмотря на бодрую мелодию, звучащую из граммофона, атмосфера в комнате сгустилась и стала тяжелой.

Минут десять они сидели молча. Неожиданно повернулся ключ в замке, дверь открылась, и в комнату стремительно вошла Эльза. Увидев сына и мужа, она вздохнула, присела на диван и, достав платок, принялась вытирать им глаза, стремительно наполнявшиеся слезами. Вернер посмотрел на жену и перевел строгий внимательный взгляд на Артура. Тот понял, что от него хочет отец, подошел к матери, обнял ее за плечи и, наклонившись к уху, прошептал:

— Я вернусь…

Утро понедельника 18 мая 1942 года, как уже упоминалось ранее, выдалось солнечным и теплым.

Распустившиеся в своей первозданной весенней красоте светло-зеленые листья сирени неслышно колыхались в мягких объятиях ласкового юго-западного ветра. А укрывшиеся в густых разросшихся кустах соловьи, состязаясь друг с другом, по очереди выдавали замысловато-виртуозные трели. Все вокруг дышало покоем и умиротворенностью. Даже выглядевшие откровенно инородными телами среди живой природы угрюмые обшарпанные стены двух кирпичных строений, из-за близости железнодорожных путей насквозь пропитавшиеся за десятки лет запахами угля и креозота, не портили общей картины.

Именно об этом думал Сергей Буренков, расположившийся на крыше одного из этих зданий. С данной точки открывался прекрасный обзор на прилегающие окрестности.

Минувшей ночью разведгруппа скрытно от противника пробралась в фашистский тыл, преодолев полтора десятка километров, что называется, по пересеченной местности. Сначала их вел Василий, покинувший разведчиков, как и было условлено, возле оврага. Дальше путь маленького отряда пролегал по дну оврага и руслу ручья. Возглавляемые уже майором Кочергиным, они шли медленно и осторожно, бесшумно ступая след в след. Оказавшись за линией фронта среди березовых и сосновых перелесков, разведчики сделали короткий привал. А затем до конечной точки маршрута, ориентируясь по компасу и звездам, передвигались без остановок и в основном бегом, чтобы до восхода солнца успеть занять выгодную для засады позицию. Что и было сделано.

И вот теперь лейтенант, пригревшийся в лучах небесного светила, рассматривал в бинокль дорогу, по которой мимо разведчиков на штабное совещание должны были проехать гитлеровские офицеры.

— Сережа, ты не заснул еще? — раздался снизу тихий голос майора Кочергина.

— Нет, товарищ майор, наблюдаю, — ответил Буренков, с трудом подавив вырвавшийся изо рта зевок.

— Ладно, потерпи немного. Уже почти восемь, скоро начнется движение. Ты знаешь, кто нам нужен! А я пока с ребятами в кустиках чуток покемарю!

Лейтенант молча кивнул, хотя с земли разглядеть его жест было нельзя.

Примерно в то самое время, когда майор Кочергин отправился «маленько подавить на массу», к просторному дому, где расположился командир дивизии вермахта оберст Хенрик Мейснер вместе со штабом, подкатили два мотоцикла «BMW» цвета «фельдграу» с установленными на колясках пулеметами. Стрелки остались сидеть на своих местах, а управлявшие трехколесными «конями» унтер-офицеры спешились. Один принялся разминать затекшую спину, другой же быстрым шагом направился к ступенькам крыльца с явным намерением подняться по ним и зайти внутрь.

— Стой! — выставив ладонь вперед, преградил ему дорогу толстый фельдфебель с надменным лицом, внезапно появившийся в дверях. — Кто такой?

— Унтер-офицер Нотбек, разведывательный батальон! — четким голосом представился мотоциклист. — Приказано явиться в штаб дивизии к восьми часам утра, а затем сопровождать господина оберста на железнодорожный узел и обратно с целью обеспечения его охраны!