Сергей Самаров - Полигон для интеллекта

— Несколько раз. Трубка не отвечает…

— Я опасаюсь, что террористы какого-то успеха добились, — заметил полковник Самородников.

— А я хочу верить, — возразил ему Растопчин, — что ты, старлей, сумеешь справиться со своими чувствами. Я понимаю их. Мы все понимаем их. И все тебе сочувствуем. Но ждем от тебя проявления твоих лучших качеств офицера спецназа военной разведки. Я не утверждаю точно, что беда тебя коснулась, хотя вероятность высокая. Но хочу спросить, ты готов к выполнению задания?

Рус Григорьевич слушал и скрипел при этом зубами. Но на прямой вопрос старшего по званию следовало дать прямой ответ. И он его дал:

— Я готов, товарищ полковник.

— Тогда я буду рассказывать тебе план операции. Итак…

Когда старший лейтенант вышел из кабинета, профессор не сумел подавить весомый вздох. И сказал так тихо, что его не было бы слышно, даже остановись Поленьев за дверью и приложи к ней ухо:

— Бедный парень. Как жестоко мы с ним поступаем…

— Он не парень, он — офицер спецназа ГРУ, товарищ генерал, — поправил профессора полковник Растопчин. — Хотя мне тоже его по-человечески жаль.

— У каждого офицера спецназа, точно так же, как у самого распоследнего бомжа, есть или были родители и дети. А это значит, что он такой же человек. Кстати, а если он все же сможет дозвониться жене… — предположил профессор.

— С ней разговаривал консул. Предупредил, чтобы контактов с мужем не поддерживала, — объяснил полковник Самородников. — Ни сама не звонила, ни на его звонки не отвечала. Кроме того, мы подстраховались и попросили оператора связи заблокировать номер. Поскольку это вопрос государственной важности, просьба нашей службы не оставлена без ответа.

— Ладно… — развел руками Безбородов. — Это все на вашу ответственность. Мое дело — техническая сторона мозгового вопроса. Она, кажется, имеет только одно нарекание — недостаток времени на подготовку. Частично я попытался решить вопрос, и, кажется, получилось….

— Каким образом? — поинтересовался полковник Самородников.

— Всем членам группы выделено по ноутбуку с установленной программой-тренажером. Пусть занимаются все свободное время, пусть занимаются в полете, во время промежуточной посадки самолета для дозаправки. Если не будет возможности подзарядить аккумуляторные батареи, я приказал выдать каждому по два запасных комплекта. В принципе, наши специалисты говорят, что примерно за шесть часов даже новичку можно довести все действия до полного автоматизма. Вот пусть и доводят. В пути им все равно заняться будет нечем. Ноутбуки не имеют выхода в Интернет. Самолету в полете они помешать не смогут.

— Это дело, — согласился полковник Растопчин. — Не знаю, как будет обстоять дело с автоматизмом, но устойчивые навыки они получат в любом случае. Поддерживаю ваше решение, товарищ генерал.

— А пока передадим нашего командира группы с рук на руки нашему главному программисту. Они почти коллеги и найдут общий язык.

Генерал снял трубку, набрал трехзначный номер и сказал:

— Дмитрий Алексеевич, Поленьев к себе пошел. Там, в его комнате, все и обговорите. Отправляйтесь…

Выезд группы на аэродром Жуковский мало походил на выезд по тревоге в понимании офицера спецназа ГРУ. Тревога в бригаде спецназа — дело обычное и многократно отработанное, когда времени на подготовку отводится по минимуму. Здесь все происходило неспешно, хотя и деловито. На складе получали сначала обмундирование, непривычное своим песочным цветом, но пошитое по обыкновенным российским лекалам, следовательно, вполне удобоносимое. Погоны у всех были без звездочек. После этого получали документы, согласно которым, например, старший лейтенант Поленьев стал вдруг специалистом по колесным тракторам, хотя он только по внешнему виду и мог отличить колесный трактор от гусеничного. Но если имел понятие, что такое гусеница, хотя бы на примере танка-робота, то этого, кажется, хватало. Какими специалистами вдруг стали его подчиненные бойцы, старший лейтенант не знал, только догадался о чем-то, когда капитан-лейтенант Солнцехранов после получения своих документов спросил его, чем полимерные трубы лучше металлических.

В ответ командир пожал плечами и неопределенно ответил:

— Думаю, тем, что не так быстро ржавеют…

Больше он не мог объяснить ничего толкового.

Вот за получением оружия Рус Григорьевич смотрел более внимательно.

— Я такого оружия не только в руках не держал, — сказал старший лейтенант Рапсодин, — но даже не представлял, что оно есть у нас на вооружении.