Дино Динаев - Бу великий и ужасный

– Сэм, нам надо встретиться!

Никак не могу отучить Кару орать по телефону. Не знаю, что у него за дурацкий аппарат, но по нему разговор ведем не только мы с Карой, но и все мои случайные свидетели. Учитывая, что Кара бандит, и обычные тема для разговора у него воровство, подкуп должностных лиц и разбой, а так же то, что случайными свидетелями являются мои коллеги по работе, а иногда и непосредственное начальство, то становится понятным мое недовольство.

Для продолжения разговора я вынужден был выйти в коридор с его чертовой акустикой, но другого выхода не существовало в природе. Разве что Кару утопить у мыса Наймуши, знаменитого своим нудистским пляжем.

– Сэм, с тобой люди хотят пообщаться! – выпалил Кара.

Периодически он не оставлял попытки заставить меня воровать, мотивируя это тем, что воруют все и нет такого человека, который бы не воровал.

– Кара, я говорил тебе, что не будут во всем этом участвовать! – сказал я. – И не звони мне больше, я твой номер в черный список занесу, и вообще телефон выкину.

Он действительно не стал мне звонить, а подкараулил, когда мы с Эльвирой направлялись на склад. В мешковатой робе с отвислым женоподобным задом он смотрелся нелепо.

– Кто это? – спросила Эля.

– Вор! – сказал я и, извинившись, подошел к Каре, который умудрился делать такие незаметные знаки, что на нас обратили внимание даже пьяные докеры.

– Что за жопастая красотка? – спросил Кара. – Я не помешаю, ты не думай.

– Ты отличный пример того, как человек своим появлением все портит, а потом имеет наглость утверждать, что не помешает.

– Это кто наглый? – Кара весь подобрался, и в глазах загорелся огонек, в котором даже конченый оптимист не обнаружил бы капли дружелюбия.

Я понял, что перегнул. На пирсе Кару все боялись. Причину я не выяснил, но стоило Каре цыкнуть, как самый пьяный докер трезвел на глазах. Я не слышал, чтобы Кара кого-то избил, вообще, хотя бы пальцем тронул, тем более странно, что авторитет у него был железный.

– Я же тебя предупреждал, чтобы ты не подходил ко мне на людях! – примеряющие сказал я, росту в нем под два метра, веса, наверное, центнер, кулачищи, водку он после отрезания половины желудка не потребляет, вмажет так, что из одного морского инженера парочка получится, только размером поменьше. – Все знают, что ты вор, скажут, что Сэм снова с ворами связался.

– Это кто сказал, что я вор? – с вызовом спросил Кара. – Кто такое мог сказать?

– Ну, начальник мой сказал Годзинский! – вынужден был признать я.

– Да какой я вор? У меня всего три условные судимости! – горячился Кара.

Я с трудом его успокоил.

– Чего хотел? А то меня люди ждут.

Кара оценил Эллину красоту.

– Вдул ей?

– Я ей в отцы гожусь, – пожурил я его, не желая признавать, что думал об этом. – Так что за люди хотели меня видеть?

– Француз!

– О, как! Чего ему от меня надо?

Эстурген Колмотаев по прозвищу Француз контролировал всю теневую жизнь порта. Страшный человек. Ходили слухи про сад утопленников на морском дне. К ногам неугодного человека привязывали бетонный блок и живым скидывали в морскую впадину. На дне покойника раздували газы, но плита не давала всплыть. Так покойники и стояли рядами. Говорят, что там же находился и один из пропавших без вести генеральных капитанов порта.

– Француз спрашивал про убитого япошку.

– Ему то какой интерес? Он же француз! – не смог я сдержать своего удивления.

– Не скажи. Что-то тут не чисто.

С этим утверждением трудно было не согласиться.

– Но я то тут при чем? Я с Шикакой пару раз прошвырнулся по порту, да пообедали разок вместе.

– Не скажи. Косоглазые жрать с кем попало за один стол не сядут.

С этим я готов был поспорить. Не знаю, как остальные японцы, а Шикако оказался непритязательным к еде. Поставил поднос и ел все блюда одновременно, не обращая внимания на окружающих.

Кара меня удивил, когда заговорщицки огляделся по сторонам и изменившимся голосом проговорил на полном серьезе:

– Сэм, убийство япошки только повод.

– Для чего?

– Для экзекуции.

Он так и сказал. Для экзекуции.

– Как думаешь, его наши завалили? – спрашивает.

– Кто наши? Воры?

– Ты что сдурел? На фига нам кого-то валить? Бери выше. Особый отдел.

– С каких пор особый отдел для тебя стал своим?

– Что ты этим хочешь сказать? Что я стучу?

Он злится, а когда злится, становится неконтролируемым.

– Успокойся! – говорю. – Не будем суетиться. Как говорил один дед с Шасси-8 «будем поглядеть».