Сергей Самаров - Бородатая банда

Вертолетов прибыло, как и было обещано, три. Пока они были на подлете, успел выработать в голове перечень действий взвода, чтобы списать уничтожение имама и его семьи на действия уголовной банды, и по внутренней связи пересказал все солдатам взвода. И, естественно, предвидел вопрос, который возникнет в голове каждого солдата: зачем это нужно? Из них только сержант Корнелазов был в курсе дела. Потому я вопроса дожидаться не стал и заранее объяснил:

— Мы находимся в мусульманской республике. Местные жители здесь мусульмане. Мы же своими действиями сорвали им пятничный намаз и уничтожили имама. Всем не объяснишь, что имам, которому они доверяли и которого, как говорят сводки, даже любили, был по второй своей сути бандитом. Нам могут просто не поверить, списать на ошибку. Чтобы избежать межнационального и межрелигиозного конфликта, будем говорить так, как я обрисовал ситуацию. Мы опоздали и прибыли, когда бой уже закончился. Причем говорить только тогда, когда спрашивают… Самим не лезть… На какой-нибудь мелочи легко можно проколоться. Это вопрос важный. Мусульмане к своей вере относятся трепетно, и это достойно уважения. Я все сказал. Это приказ. Иначе у тех, кто здесь, в отряде, останется, и у тех, кто на наше место прибудет, возникнут большие сложности. А добавлять их в нашу и без того сложную службу не стоит.

Я словно бы нечаянно посмотрел в глаза сержанту Корнелазову. Он едва заметно кивнул, соглашаясь с моей версией. Чтобы замаскировать свой взгляд, я точно так же посмотрел в глаза многим из своих бойцов. Возражений своему мнению я не увидел.

Пленника на время разговора со взводом старший сержант Лысаков отвел в сторону. Не имея шлема, он не мог ничего услышать.

А тут и вертолеты прилетели. Рассаживались по отделениям. Так и отправились в свой городок. Там, как меня предупредили пилоты, вертолеты будут поочередно снижаться до минимума, и отделения будут выпрыгивать на площадку, поскольку места для полноценной посадки трех вертолетов не имеется. Там все занято нашими спецназовскими боевыми вертолетами.

Едва машины набрали высоту, как бортач позвал меня в пилотскую кабину. Я летел на головном вертолете, как и полагается командиру взвода. Здесь экипаж не принадлежал к ФСО, был попроще, и командир вертолета носил не полковничьи, а капитанские погоны.

— Туда, старлей, посмотри… — Капитан показал пальцем вперед.

Вдали, встречным курсом, летел еще один вертолет.

— Где-то через минуту, думаю, будут вызывать нас на связь, что говорить? — спросил капитан.

— Это, наверное, следственная бригада Следственного комитета республики. Они в село летят. Пусть там сами разбираются. Там бой без нас проходил. Мы только в бою на дороге участвовали. Туда летит следственная бригада ФСБ. Если это следственная бригада ФСБ, то с ними есть договоренность, что рапорт я напишу у себя в городке и передам им. Если первые потребуют с меня рапорт, пусть обращаются к нашему начальнику штаба. Только я в данном случае не рапорт должен писать, а давать свидетельские показания.

— Понял, старлей. У меня все…

Высадка взвода в военном городке сводного отряда чем-то напоминала мою высадку из точно такого же вертолета ФСО менее полусуток назад. Вертолет завис над бетонной дорожкой на высоте чуть более метра, первым выпрыгнул я, за мной — командир первого отделения младший сержант Солоухин, за ним поочередно все бойцы отделения.

Разница взводной высадки от одиночной состояла в том, чтобы после приземления предыдущего никто из последующих не поторопился спрыгнуть товарищу на плечи или на голову. И потому кто-то, как я, например, после приземления совершал кувырок вперед и в сторону, следующий — как и полагается, вперед и в другую сторону, кто-то просто совершал стремительный скачок вбок.

Все обошлось, никому ничего не сломали.

Первое отделение покинуло вертолет и построилось в стороне. Вертолет сразу улетел, а на его месте завис второй, с третьим отделением. Заминка вышла, только когда высаживали пленного алавита Шамхала. Его выбросили, как мешок, и оттащили в сторону. Остальная высадка прошла штатно. Второе отделение у нас во взводе считалось вообще образцовым, и я почти с удовольствием наблюдал, как легко и слаженно солдаты десантируются из последнего вертолета.

Оказывается, за процессом наблюдал не только я.

Едва взвод построился, мой смартфон «подал голос». Звонил начальник штаба майор Покрышкин.