Сергей Самаров - Бородатая банда

— Я не к тому, — смутился сержант. — Этот Коран какой-то особый. Кожаный переплет, вместо бумаги — пергамент. Бронзовые углы и бронзовая чеканенная застежка. Похож на старинный. Мне даже кажется, что там текст рукописный.

— Бывает, встречаются порой у имамов старинные издания, — не понимал я его удивления. — А зачем ты его сюда принес?

— Я с просьбой к вам, товарищ старший лейтенант. У меня дома подружка осталась. Она татарка по национальности. Родители у нее — верующие мусульмане, были против того, чтобы мы поженились. Я бы им этот Коран подарил, с вашего разрешения, чтобы хоть чуть-чуть задобрить. Разрешите?

— Вообще-то, это называется мародерство, — констатировал я с откровенным неодобрением. — Но, раз уж принес, не относить же обратно. Может, правда, книга для мусульманина ценная, и ты судьбу свою устроишь…

Мой взгляд случайно упал на нашего пленника, который выпивал уже, кажется, третью солдатскую флягу с водой.

— Шамхал, — позвал я.

Пленник подбежал бегом.

— Подскажи-ка нам, что там за старинный Коран был у имама Джабраила Гаджимагомедова?

Алавит улыбнулся.

— Рукописный Коран со специальным текстом для исламистов. Текст подправлен в идеологическом отделе ДАИШ. А все остальное — подделка. У Джахпара Махадова было несколько штук таких. Их специально делают под седьмой век. Якобы это первооснова. А последующие тексты, говорят, были исправлены в угоду кому-то.

— Спасибо. Иди… — отослал я пленника и посмотрел на сержанта Корнелазова.

— Вот видишь, насколько опасно мародерство. Ты с этим Кораном добавил бы несколько человек исламистов. Отец твоей девушки наверняка дал бы еще кому-то этот текст прочитать. И так пошло бы… Отправим его в ФСБ. Это вещественное доказательство, которым нельзя пренебрегать. Тот же имам Джабраил Гаджимагомедов, как говорят о нем люди, был неплохим человеком, ревнителем веры и нравов, хотел видеть своих единоверцев честными и неиспорченными людьми. И кто знает, что он проповедовал бы, не попадись ему в руки этот Коран… Может, он стал бы злейшим врагом исламистов. Нет, мародерство до добра никого не доводит…

— Я понял, товарищ старший лейтенант.

Я включил микрофон, показывая, что разговор с сержантом окончен.

Взвод тем временем собрался полностью. Я со своего командирского планшетника отправил циркулярно на планшетники солдат карту с отметкой места приземления вертолетов. Сколько их будет, я не знал, ждал сообщения от начальника штаба.

— На место выходим бегом, по отделениям. Конечно, опасности здесь в настоящее время ожидать не стоит, тем не менее передовое боевое охранение выставляет первое отделение, второе и третье выставляют боковое охранение. Передвигаемся, пока не рассвело, в пределах визуального наблюдения через тепловизор. Как рассветет — в пределах видимости друг для друга. Первое отделение — вперед!

— Товарищ старший лейтенант, — обратился ко мне первый снайпер взвода младший сержант Елфимов. — Какой смысл нам подошвы стаптывать, когда внизу три машины стоят. А четвертая в селе. Ну, в село, предположим, лучше не возвращаться, там уже люди бегают. А этими тремя вполне можем воспользоваться. В тесноте, конечно, тем не менее все не пешком…

— Не пешком, а бегом! Вперед! Марш, я дал команду… — Я не стал объяснять Елфимову, что наличие здесь машин — доказательство того, что в село приезжало много уголовников. Часть из них погибла в столкновении с исламистами. Но вторая часть перебила самих исламистов и уехала на своих машинах. На камнях трудно разобрать по следам, сколько всего машин здесь было. Это будет доказательством того, что бой вел не спецназ ГРУ, а бандиты против бандитов. Не поделили они что-то…

Уж что-что, а бегать мои солдаты умеют. И даже в полной выкладке, при оружии и в бронежилетах. Тем более здесь не требовалось бежать «на время». И даже я не подгонял никого, как на учебных марш-бросках. И потому бежал взвод в свое удовольствие. И никто не показывал усталости.

Примерно половина пути уже была позади, когда меня вызвали по дальней связи. Я, естественно, предположил, что это майор Покрышкин, и не ошибся.

— Как дела, Сереня?

— Нормально, товарищ майор. Совершаем марш-бросок к месту посадки в вертолеты.

— Да, только вот с вертолетами сначала вышла проблема, под рукой оказались только боевые, а там куда сажать? Только в фюзеляж по четыре-пять человек — лежа, больше некуда. Потом, с трудом, командир добыл три старых «Ми-4». Пассажирские. Но они ночью не летают. Вылетят только перед рассветом, чтобы к рассвету к горам приблизиться. Потому не утомляй взвод, не торопи сильно. Успеете…