Сергей Самаров - Бородатая банда

Выворачивать взрыватели в самом деле умеет каждый солдат спецназа ГРУ, вне зависимости от специальности, даже связисты и шифровальщики проходят обучение этой премудрости. И потому через пятнадцать напряженных секунд старший сержант сообщил:

— Порядок! Мина обезврежена. Мы продвигаемся дальше, товарищ старший лейтенант.

— Леня! — напомнил сапер то, что Лысаков и сам должен был прекрасно знать. — Обезвредил одну, через пару метров может быть вторая. Очень даже вероятно, что она есть. И так будет стоять, что мимо не пройдешь. Не расслабляйся. Вторая как раз на расслабленных и рассчитана.

— Я помню, ищу. Точно. Вот она. Никак мимо не пройти. Взрыватель здесь должен быть натяжного действия, и только вот здесь прошлогодней хвоей присыпан. Только откуда здесь хвоя? Идиот какой-то ставил. Елка во дворе растет, но в тридцати метрах в стороне. А между мной и елкой еще какое-то лиственное дерево. Кажется, конский каштан. В темноте, пока не подошел, разобрать не могу. Сейчас, хвою приподниму… Точно, провод натянут. Поползешь, обязательно на него животом ляжешь. Мина где-то рядом. Иначе, если дальше поставить, осколки над руслом ручья пролетят. Могут не задеть того, кто в русле ползет. «МОН-100» [15] «МОН-100» — противопехотная мина осколочного действия, с направленным взрывом. Стоит на вооружении российской и многих других армий. . В кустах стоит. Снимаю взрыватель…

Наличие «МОН-100» меня лично слегка расслабляло, поскольку именно на таких минах проходили обучение солдаты моего взвода. И старший сержант Лысаков обязан был с такой миной справиться с закрытыми глазами, поскольку на тренировках выполнял задание вслепую. И как раз с натяжными взрывателями тренировался. Не зря, значит, тренировался.

Наличие двух мин снимало с меня напряжение, вызванное расстрелом машины на дороге. Если ставят мины, значит, кого-то пытаются на территорию не допустить. Кого — понятно без расспросов. Выставлять мины для охраны будут только бандиты. И это уже хотя бы частично оправдывало мои жестко направленные действия. Другое дело, что машина была расстреляна несколькими минутами раньше, чем были найдены мины, но кто это докажет? И как это можно доказать? Солдаты моего взвода никогда не дадут показания против своего командира и скажут следствию только то, что я им прикажу сказать. Или разрешу сказать. Да, скорее всего, и говорить ничего не потребуется.

— Лысаков!

— Я, товарищ старший лейтенант.

— Что молчишь? Докладывай обстановку!

— Проникли на территорию, подползаем к входу на стройку. А он большой в окружности, этот минарет. Издали кажется узким, как заводская труба, а на самом деле — крупное сооружение. И пристройки вокруг. Целое одноэтажное здание. Примерно в полтора этажа. То ли фундамент слишком высокий, то ли там полуподвал внизу.

— Проверь. Сначала подвал осмотри. Потом наверх забирайся. Наверху, как осмотришься, сразу «глушилку» включай. А то ефрейтор Коломенский переживает. Не имеет возможности серьезно работать. А без серьезной работы его «винторез» ржавеет. Поэтому поторопись…

— У меня с собой не «винторез», товарищ старший лейтенант, а «вал» [16] «Вал» — беззвучный автомат с оптическим прицелом, созданный на базе снайперской винтовки «винторез». , — поправил меня ефрейтор Коломенский, который слышал наш разговор по общей внутривзводной связи.

Я же вообще, по сути дела, не видел разницы между «валом» и «винторезом». Тем более винтовка, как и автомат, могла стрелять очередями.

— Хрен редьки не слаще… Осмотрим подвал, поднимемся и «глушилку» заведем, — отреагировал старший сержант Лысаков.

По-своему он был прав. Простые бойцы, не профессиональные снайперы, как и я, не видели разницы между «винторезом» и «валом», которые имели схожие технико-тактические показатели, только автомат, как ему и полагается, в сравнении с винтовкой, имел более объемный магазин, хотя стрелял теми же самыми патронами.

— Докладывай, что в подвале найдешь. Если ничего, все равно докладывай, — распорядился я.

Почему-то люди всегда считают, что результат — это когда что-то находят, и не желают принимать во внимание, что отсутствие результата — тоже результат. Приходится напоминать и требовать доклада.

— Уже по лестнице спускаемся. Если есть лестница, значит, и подвал должен быть. Ага, товарищ старший лейтенант, здесь дверь металлическая. И замок пудовый… Что с ним будем делать?

— Ты меня спрашиваешь? А сам сообразить не можешь?