Сергей Самаров - Очень тонкая сталь

— Ну, это не он, это управление кадров ГРУ решает, — я сделал вид, что меня мало интересуют придирки комбата. — Когда и куда тебя переведут…

— Тем не менее управление кадров делает запрос, а комбат пишет характеристику.

— А разве не ты сам на себя характеристику писал? — удивился я.

— Писал, было дело. Только он все переписал, как мне сказали. Теперь и твои характеристики переписывать будет на свой лад. Пока он тебя назвал офицером, лишенным чувства ответственности. С чего он так взъярился?

— Мне тут генерал из ФСБ предложил на них месяца три поработать. А у меня, сам знаешь, взвод проблемный. Больше половины — молодые призывники. Возмущается комбат, что я готов взвод в такой ситуации оставить.

— Понятно. И что мы будем делать в сложившейся ситуации?

— Покупаем коньяк. Идем к комбату. Дальше импровизируем…

— Хорошенькое дельце. Я бы и от коньяка не отказался, но у меня завтра отгул, с утра жену в город нужно везти, к врачу. А я после выпивки за руль не сажусь.

— Одобрям… А мне и покупать коньяк не на что. У жены на такое дело не выпросишь…

— Ладно. Не переживай. Три месяца — срок большой. Временно поставят на твое место кого-то из резерва. В резерве в бригаде два молоденьких лейтенанта сидят, ждут, когда их пристроят. А тебе, если все удачно пройдет, думаю, и возвратиться сюда не дадут. «Капитана» кинут и на роту в другую бригаду поставят. Такое уже бывало. А что планы комбата нарушатся, это его беда. Найдет, кем и меня заменить.

— Ты о чем? — не понял я.

— А ты не в курсе?

— Не в курсе.

— Рыков планировал меня отправить, а тебя на мое место поставить. И расстраивается, понимает, что ты, если операция хорошо пройдет, в батальон уже не вернешься.

— Придется возвращаться хотя бы за семьей… Документы оформлять…

— Семья сама к тебе приедет. И дом в ХОЗО [7] ХОЗО — хозяйственная часть. сдадут. А документы начальник штаба и без тебя все по приказу оформит и в Москву отправит.

Из спортзала мы вышли вместе с капитаном Телегиным. По дороге к КПП заглянули в казарму. Мой взвод в составе роты находился на занятиях, и мне, в общем-то, делать в казарме было нечего. Я только заглянул в канцелярию, вытер рукавом пыль со стекла на своем столе и вышел. А подчиненная Телегину разведрота располагалась в той же казарме, но на третьем этаже. Виктор Иванович туда поднялся. Встретиться мы с ним не договаривались, и я пошел домой.

Жена моему сообщению о вероятной командировке в Москву месяца на три весьма даже обрадовалась. Она увидела в этом хорошее предзнаменование.

— А есть возможность там остаться и квартиру получить?

Жена вся светилась надеждой стать москвичкой. Мне подобная идея не сильно «улыбалась». Я знал достаточно много людей и из ГРУ и гражданских, которые перебрались в Москву и стали просто москвичами. А москвич — это и не русский, и не украинец, и не белорус, и даже не узбек, и не таджик. Это отдельная национальность.

— Едва ли… — охладил я ее хозяйский пыл. — Скорее всего, после операции направят куда-нибудь в другую бригаду с повышением. Могут даже роту дать…

— Капитаном наконец-то станешь… — кисло обрадовалась она. — Тоже ничего. Но Москва все же лучше. Даже при старом звании. А что за операция?

— Не надейся, не хирургическая, — коротко и строго обрезал я. — Ужин готов?

— Садись за стол. Сейчас соберу. Пока можешь себе бутерброд с колбасой сделать.

— Опять… Утомил я себя вегетарианством.

Я еще неделю назад в Интернете тщательно изучал состав любимых сосисок, котлет и колбасы, и пришел к выводу, что являюсь отъявленным вегетарианцем. Жена была в курсе моего исследования, но все это по-прежнему в магазине покупала. А что делать, если у нас ничего другого в продаже не имеется?

Дни стали тянуться за днями своим чередом. И никто не замечал моего «житья на чемоданах». Я ждал изменений, новостей, даже отказа. Нужна была хоть какая-то ясность. Но никаких вестей от генерала Кабакова я не получал. И подполковник Рыков вида не подавал, что он что-то знает о моем согласии с ФСБ сотрудничать. И даже особых придирок с его стороны я не заметил.

Тем не менее я хорошо помнил, что именно привлекло ко мне внимание ФСБ, и потому усиленно тренировался в ножевом бою. По сути дела, я устроил себе предсоревновательные сборы. А тут стали готовить списки для отправки в другую командировку — в постоянно работающий в регионе Северного Кавказа сводный отряд спецназа ГРУ. Произошло то, чего я и опасался. Сам я лучше других знал, что моему взводу в нынешнем его составе еще рано принимать участие в боевых действиях, хотя солдаты и рвались в бой. С прежними составами я уже ездил в такие командировки, там мой взвод зарекомендовал себя отличной боевой единицей. И, по идее, всегда чередовалось так, что один состав взвода бывает с боевым опытом, следующий — только с учебным, в учебном многие солдаты после службы заключают контракт, но тогда они уже более подготовлены. И с тем составом уже можно снова отправляться на Северный Кавказ. Это было неписаным правилом. Тем не менее, желая сохранить меня для батальона, комбат подполковник Рыков включил взвод во главе со мной с состав отъезжающих. Но за неделю до вылета пришли документы из Москвы.