Александр Тамоников - Вернуться живым невозможно

Он вежливо поздоровался, используя, к удивлению наемника, английский язык. Ученый попался абориген. Хоть и коверкал слова невозможно, но все же говорил так, что британец понимал его:

— Здравствуйте, мистер! О'кей! Что желаете, мистер? Завтрак, мистер?

Харт ответил:

— Завтрак позже! Сейчас я хочу знать, проживают ли в гостинице европейцы, кроме меня?

— Да, о'кей! Недавно прибыли трое!

— Их фамилии?

— Не знаю, но могу узнать, если вы позволите воспользоваться телефоном.

Наемник разрешил:

— Пользуйся!

Абориген набрал номер, уже на фарси задал вопрос. Выслушал, поблагодарил того, кому звонил. Положил трубку, доложил:

— Фамилии клиентов Ринг, Чен, Андерс. Что еще, мистер?

— Передайте Рингу, Чену и Андерсу, что я буду ждать их на смотровой площадке лоджии второго этажа. Туда же подать завтрак. Обычный, яичницу с беконом и чай. Хороший чай!

— С ханкой, мистер?

— С мятой, идиот! Хороший черный цейлонский чай со сливками, без сахара. Тебе все ясно?

— О'кей!

Харт вздохнул:

— Ты уже достал меня своим о'кей! На поставленный вопрос следует отвечать либо да, либо нет, ясно?

— О'кей!

— Тьфу, обезьяна! Ладно, иди! Ровно в 7.30 я жду иностранцев на втором этаже!

— О'кей!

Абориген исчез. Харт же, достав из дорожной сумки спутниковый аппарат, встал у двери балкона. Набрал знакомый номер. Ждал недолго. Секунды. После чего услышал тот голос, который и желал услышать:

— Ассолом аллейкум, Вильям!

— Ассолом, шейх!

— Как твои дела, друг?

— Нормально. Нахожусь в «Национале».

Харт взглянул на часы. Через сорок минут встреча с соотечественниками.

— Хорошо! Мой человек Рамазан Фалади присоединится к вам в 8 часов.

— Я понял, шейх!

— Прекрасно! Работайте, Харт! Связь со мной по необходимости и при докладе об удачно выполненной задаче. До свидания!

— До свидания!

Наемник отключил телефон, бросил его в сумку, вышел в коридор, прошел к вместительной полукруглой площадке, составляющей часть лоджии и открытой террасы, прилепленной ко второму этажу вокруг всего здания. К площадке, где стояли мягкие летние кресла, стол и откуда открывался вид на центр Тайбы: площадь, превращенную местными аборигенами в банальный восточный базар. Открытой оставалась лишь узкая часть мостовой, по которой двигались старые иномарки, расписанные всяческой ерундой, да стоянка перед отелем. Перед входом дежурили два полицейских и два охранника. Они мало чем отличались друг от друга. Даже вооружение имели одинаковое. Пистолеты-пулеметы штатовского образца. Оценив обстановку, Харт присел в одно из кресел, закурив. Вспомнил блондинку. Она уже, наверное, прибыла в Шелтон. Нетрудно представить, как ее встретила Люси, молодая, сексуально озабоченная, ревнивая самка. В блондинке из Афгана она видит соперницу! Но Люси в любом случае, независимо от того, спит с ней Харт или нет, остается всего лишь горничной и женой управляющего поместьем. Белле же быть хозяйкой! Как освоится, блондинка разберется с Люси. Будет интересно понаблюдать за схваткой двух шлюх. Подогревая ее близостью то с одной, то с другой, не делая из этого никакого секрета. Управляющий все стерпит. Такова его доля. А вот Люси будет камни ограды царапать своими длинными ногтями от бешенства. Это понятно. Она рассчитывала надолго, если не навсегда, остаться любовницей щедрого Харта. Люси наверняка никогда не пришло бы в голову, что Флинт решит обзавестись семьей. А если и решит, то почему не с ней, горничной? А тут такое фиаско. Да, дома будет интересно. Но в Шелтон еще попасть нужно. И дорога в Британию лежит через акцию в Тайбе. Городе, о существовании которого он до вызова Абделя даже не подозревал. Что ж, такова его работа. Рисковая, ничего не скажешь, но и оплачиваемая, как никакая другая. А кровь и жизни других людей – ерунда. Химера. Харт давно не испытывал никаких чувств к своим потенциальным жертвам. Они для него являлись только целью, которую необходимо или уничтожить, или покалечить, или захватить. Не более того!

Выкурив сигарету и выбросив окурок через перила прямо под ноги, а может, и на головы полицейским или охранникам, Харт посмотрел на часы. И тут же на площадке показался Ринг:

— Флинт! Привет, дружище! Смотришь на время? Зря. Старая гвардия помнит пунктуальность своего командира.

— И где эта гвардия, Охотник?

— Да вот!

На площадку вышли Чен по кличке Кореец и Андерс – Питон. Питоном Ричарда прозвали за то, что в операциях он, как никто другой из команды Флинта, умел бесшумно и гарантированно снять любого часового или наблюдателя противника, используя захват своих мощных рук. Он убивал жертву мгновенно, сворачивая ей голову, ломая позвонки. И из его захвата еще никому не удавалось вырваться, хотя, бывало, он давил громил, которые по всем внешним данным чуть ли не вдвое были больше Андерса. Ричарду требовалось лишь одно: добраться до шеи противника. После чего у жертвы не оставалось ни единого шанса вырваться из стального захвата наемника. Вот почему он и получил прозвище Питон. Сначала его звали Голодный Питон, но это было длинно, и прозвище сократили.