— И это все?
— Нет, еще несколько капель можно.
— Ты называешь подобную херню питьем? И почему мне нельзя воды, я же не в живот ранен?
— Нельзя, Илюша, но недолго. Отойдешь от наркоза, потом пей вволю! Часа два потерпи.
— Ладно, это можно!
— Ты не ответил, как же все-таки попал под пули?
Капитан вздохнул:
— Точно так же, как под них попадают другие. Или ты думаешь, что только мы стреляем в духов, а те стоят мишенями? Это война, а на войне кто кого. Или ты духа, или он тебя. На этот раз дух оказался хитрее, вот и результат. Да, майор мне не сказал, может, ты скажешь, много ли моих ребят доставили к вам? Каковы потери роты?
Но и Лиза не ответила на этот вопрос, пожав плечами:
— Точно не скажу. Как выносили носилки с «вертушек», видела, но много ли, не считала, меня вызвали на операцию. Из всех ты самый тяжелый был. Я, как увидела тебя всего окровавленного, бледного, почти не дышавшего, так чуть сознание не потеряла. Подумала, все! Но, слава богу, обошлось!
— Ты находилась в операционной, когда меня потрошили?
— Да!
— И плавки из модуля ты принесла?
— Да! Не лежать же тебе голым. Но ты больше не разговаривай, Илюша, не надо. Тебе сон требуется, поспи.
— Да выспался уже!
— Все равно, закрывай глаза и постарайся уснуть. А я рядом буду. Проявится боль, только шепни, сниму. И не пытайся ворочаться, сломанные ребра вызывают очень сильную боль!
— Ладно!
Лиза отошла от кровати, устроилась возле окна, выключив свет. Капитан лежал молча, тяжело дыша. Медсестра прикусила губу, не в силах сдержать слезы Ей, конечно, было жаль Запрелова, все же она живой человек, однако женщина плакала от жалости к себе. Теперь Запрелов был для нее потерян. Лечение, отпуск, а возможно, сразу и замена лишали Лизу возможности дальнейших попыток привязать офицера к себе. Все ее усилия выйти замуж за Илью рухнули. А с ними и надежды захомутать кого-либо другого. На это у нее не оставалось времени. Да и связь с Ильей, а также репутация не совсем соблюдавшей себя женщины играли против нее. Вот и получается, два года в Афгане закончатся ничем. Да, денег она поднакопила, но вот, как другим, более удачливым и расчетливым ее подругам, уехать в Союз замужней дамой ей не удастся. И дернул черт Запрелова лезть на передовую, ведь мог же, как командир, руководить ротой, находясь где-нибудь в тылу. Не солдат же. Мог, но не стал. Кому нужна его храбрость? Начальству? Да генералам плевать на какого-то капитана. И погиб бы, ничего не изменилось. Отправили бы в цинке на родину и забыли. Ну, повесят на раненую грудь еще один орден. И что? Да ничего, а она, Лиза, лишилась последней надежды. О ней он не подумал. То, что Илья говорил до выхода в горы, пустяки. Лиза сумела бы вернуть капитана. При условии, если бы тот вернулся невредимым. Но случилось то, что сломало все ее планы. Уж лучше бы Запрелова убили! Тогда б она знала, что он не достанется никому, а теперь? Теперь все полетело к чертям собачьим. Ну почему ей так не повезло? Почему именно ей не повезло, а не той же Галке Журановой, которая позавчера зацепила плешивого подполковника, проверяющего штаба армии? Затащила того в постель, обработала и теперь готовится слинять в Кабул. Подполковник оказался холостяком и любителем разных развратных экспериментов. Теперь Галка своего не упустит, окольцует плешивого, никуда тот не денется. И почему ее, а не Лизу отправили обслуживать комиссию? Что, она не смогла бы обработать лысого? Легко и похлеще Галки. Но он достался подруге-сопернице, и сейчас Лиза сидит возле израненного капитана, а по сути у разбитого корыта, а Галка примеряет кружевное белье, собираясь к подполковнику в штаб. Несправедливо это. Несправедливо. Но изменить уже ничего нельзя. Придется в Союзе на гражданке брать какого-нибудь мужичка и делать из него мужа. Лизе просто необходимо выйти замуж. А там она устроит жизнь, какую захочет. Но мужичка еще надо найти, а Запрелов — перспективный, заслуженный офицер — для нее уже в прошлом. В этот момент жалость к капитану сменилась почти ненавистью к нему. Эх, ну почему все вот так? Лиза плакала у окна, вздрагивая плечами, а за стеклом начало светать.
В 6-30 в коридоре хирургического модуля послышался шум. Кто-то с кем-то горячо спорил. Кто с кем и о чем, из палаты не разобрать, но шум слышен. Очнувшись от короткого забытья, Запрелов взглянув на Лизу, спросил:
— Что у вас тут за бардак по утрам?
— Во-первых, доброе утро, Илюша!
— Привет!
— А во-вторых, сейчас все выясним! Но не иначе как твое начальство пробивается в палату.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу