Александр Тамоников - Ритуал возмездия

Богдан исчез, Кара остался.

— Как же мне его, Кара, послушать, он же далеко?

— Нет, Карэн, Джума рядом, совсем близко! И у него много денег, очень много денег. Поэтому-то и Сагия, и Богдан приходили. Всему причина деньги!

Кара исчез.

А на столе кабинета Карэна, куда его перенес сон, стояла десантная сумка Джумы.

Там лежали деньги, о которых говорил чеченец.

А в голове Карэна кувалдой – открой сумку и возьми то, что принадлежит тебе по праву! Но он уже получил свою долю, что еще может ему принадлежать?

На этот вопрос ответить было некому.

Кабинет, почему-то задрапированный широкими черными траурными лентами, засветился неестественным светом. Бледно-зеленоватым светом! Такого цвета часто бывают лица покойников.

А сумка уже не на столе, а на диване, в неизвестно откуда появившемся черном деревянном гробу.

И опять внутренний голос – возьми то, что принадлежит тебе! Открой сумку и возьми! Карэн подчинился.

Он подошел к гробу, который при приближении раскрылся перед ним. Это не смутило Карэна. Он смотрел на сумку.

Протянул руку, рывком расстегнул «молнию». И тут же отпрянул назад, а кабинет наполнился истерическим хохотом, вырвавшимся из сумки.

Внутри нее смеялись отрубленные, окровавленные головы!

Сагии, Богдана, Джумы и… его, Карэна, изуродованные головы!

Он в ужасе хотел закрыть уши руками, но те рассекли пустоту.

— Что же ты, хозяин, воздух ловишь, – услышал он собственный голос, – я, твоя голова, здесь, в сумке. Возьми меня! Человек не может жить без головы!

Карэн вновь подошел к гробу, который принял свой первоначальный вид. Взял в руки собственную голову, поставил на плечи. А в сумке уже полусгнившие черепа, с длинными редкими волосами на лоскутах истлевшей кожи и черными пустотами вместо глаз, носа, рта раскрылись, как шкатулки. Из них начали выползать змеи, двухметровые кобры, и все они, разинув пасти, обнажив красные влажные внутренности и клыки размером в средний палец, потянулись к нему.

Голова его страшно закричала.

Карэн проснулся в холодном, липком поту.

Вскочил с постели, отбежал к окну. Первым делом ощупал голову, включил везде свет. И только тогда понял, что видел всего лишь сон.

Его даже объяснить нельзя, до того он был абсурдным. Но к чему он приснился ему? Карэн вызвал охрану.

Вошел бандит с погонялом Бритва, держа в руке пистолет-пулемет «кедр».

— Проблемы, босс? – спросил он, быстрым взглядом окинув спальню, особенно шторы на окне.

Перевел вопросительный, спокойный взгляд на хозяина. Тот подошел к нему, чуть не шепотом спросил:

— Слушай, Бритва, ты сны видишь?

— Сны? – удивился вопросу охранник. – Вижу, когда сплю!

— Понятно, что когда спишь, а что видишь? Кошмары видишь?

— Вижу, конечно, и как раз больше кошмары, особенно когда пережру водки вечером. Ночью такое приснится, что хоть простыню выжимай…

— Но сны что-то означают?

— В этом, босс, сомневаюсь!

— Что так?

— Я как-то раз к толкователю снов ходил.

— Серьезно? И что он?

— Она! Старуха лет под двести, трухлявая, словно плесенью покрытая, а вонь от нее, как от трупа, что недели две в тепле пролежал. В натуре, говорю!

— Ты ближе к теме, Бритва!

— Вот я и говорю, в выходной день это как-то было. Волк уговорил пойти, его тоже кошмарики замучили по ночам. Ну, приходим к ней. Она хоть и гниль натуральная, но глаза острые, как нож, и пальцы на руках… Я таких пальцев даже пацаном в мультиках про Кощея не видал. Длинные, согнуты в разные стороны, словно переломаны специально, и ногти, куда там нашим шлюхам, сантиметров по десять длиной и свои, не накладные. А изба в деревне – землянка, вместо крыши мох на черной соломе, чтобы войти в перекосившуюся дверь, пополам согнуться надо, а внутри вонь, и травы вокруг да свечи, где только можно, горят. Меня чуть не выполоскало тогда!

— Бритва, ты короче можешь?

— Волчара с ней побазарил, она попрыгала вокруг него, заставила какую-ту херню выпить и выгнала. Сказала, не нажирайся боле, кошмары и отпустят! Это она Волку посоветовала, дура. Я уж в обратку собрался, но зашел все-таки. Нос рукой закрыл и рассказал последний сон. А приснилось мне, что стою я в грязи по пояс, а вокруг морды рыбьи торчат. Рты пооткрыли, воздух глотают, и вокруг везде рыбы, даже в грязи, возле самых яиц одна притулилась. Я еще подумал, не щука ли? А то наделает, сука, делов!

— Дальше, Бритва. Как тебе колдунья сон истолковала?

— В натуре, колдунья! А сказала, что грязь к болезни, а рыба крупная к деньгам! И что вы, босс, думаете? Угадала плесень? Хрен там! И не заболел, и денег не увидел, сотня баков, что у Волка вечером в очко сбил, не в счет. После этого я в сны не верю. Так, фуфло!