Александр Тамоников - Солдаты необьявленной войны

Спросил лейтенант Гришин:

— Что значит, товарищ подполковник, осуществлять прикрытие действий групп спецназа, не вступая в бой? Мне это непонятно.

Кудреев объяснил:

— А это, Константин, значит то, что твои подчиненные, рассредоточившись сзади диверсионных групп, следят за обстановкой. И если произойдет непредвиденное, например, «чехи» решат прорываться не к селению, а в тыл своих позиций, то есть навстречу штурмующим группам спецназа, то твои люди должны будут наравне с профи вступить в бой. Или быть задействованы как-то иначе, о чем ты, в свое время и в случае необходимости, которая, впрочем, может и не наступить, получишь конкретный мой приказ. Еще вопросы?

Поднялся командир экипажа вертолета «Ми-8».

Но Кудреев усадил майора Лебедева на место:

— С тобой, Юра, разговор отдельный будет! Как я понял, у остальных офицеров вопросов нет. Хорошо. Свободны. Мавр, вызови ко мне Ермака.

Как только подполковник остался с летчиком наедине, он довел до него его персональную задачу, с учетом изменений и дополнений, которые были приняты в ходе ночного разговора с Бригадиром. Лебедев ответил, что все понял, и так же, как другие офицеры, привлекаемые к акции против отряда Шайтана, покинул канцелярию, уступив место явно не выспавшемуся связисту, прапорщику Ермолаеву.

— Вопрос первый: средствами нашей специальной связи начальник колонны и командир взвода сопровождения оснащены?

— Так точно!

— Хорошо. Обеспечь такими же рациями всех механиков-водителей БМП, для чего достаточно передать их лейтенанту Гришину.

— Сделаю.

— Вопрос второй: система подавления радиосигналов к применению готова?

— Готова. Она установлена в мастерской технического замыкания.

Кудреев закурил, продолжив:

— А теперь, Ермак, слушай свою персональную задачу. Возможно, в ходе боя она будет изменена, тем не менее… По ходу марша находишься в будке мастерской, как только выйдем в район применения или к равнине, ты принимаешь командование мастерской на себя и вслед за боевыми машинами пехоты выводишь ее за поворот. И сразу же врубаешь генератор радиопомех, чтобы лишить боевиков возможности управлять фугасами. И в дальнейшем обеспечиваешь бесперебойную связь. Связь не только между полевыми участниками боя, но и с командиром экипажа вертолета майором Лебедевым! Ты хорошо понял меня?

— Куда уж лучше?

— Ну, что ж, Ермак, работы тебе действительно выпало много. Но, как говорится, кому сейчас легко? Иди, связист, работай.

Следом за прапорщиком из канцелярии вышел и Кудреев.

В бытовке такой же, как и штаб, дощатой казармы он встретил командира роты боевого охранения капитана Яковлева. Тот поздоровался с командиром отряда спецназа и сказал:

— Я вот что подумал, Андрей Павлович. А не заменить ли мне Гришина?

— Кем?

— Собой.

Кудреев улыбнулся, спросив:

— Причина?

— Да особых причин нет, но у меня и опыта побольше, практика в боестолкновениях с «чехами» имеется.

Командир отряда полуобнял за плечо Яковлева:

— Не стоит, Валера. Твоим ребятам отводится второстепенная роль, как и бойцам автобата. Они будут применены в экстренном случае, который, надеюсь, не наступит. И общее руководство всем личным составом буду осуществлять я, так что твое присутствие у Гелоя совершенно не обязательно. Но за предложение спасибо.

Кудреев, выйдя на крыльцо казармы, взглянул на часы. 4.50. Пора выдвигаться на плац.

До выхода колонны на маршрут осталось десять минут и… чуть более двух часов до начала схватки с бандой Шайтана. До схватки кровавой и непредсказуемой, которой она может стать, если ему, подполковнику Кудрееву, не удастся удержать управление боем в своих руках.

5.00. Колонна начала марш.

Кудреев находился на месте командира боевой машины пехоты передового дозора.

В 5.10 он принял доклад прапорщика Ермолаева:

— Из Бардани Акан сообщил боссу о выходе колонны. Осведомитель особо подчеркнул, что бойцы спецподразделения остались на территории автобата и «вертушка» продолжает стоять на своей площадке.

— Принял, Ермак. Продолжай следить за эфиром.

Отключившись, подполковник через триплекс сосредоточил внимание на дороге. Боевая машина держала скорость в 45 — 50 километров в час, задавая темп движения всему подразделению.

Шли спокойно, без проблем.

Командиры групп, находящиеся в двух остальных БМП и осуществляющие фланговую разведку и тыловое прикрытие, периодически выходили на связь. Пока их доклады сводились к неизменному: