Александр Тамоников - Специальная команда

Бойцы сопровождения надели на бандитов наручники и затолкали в багажный отсек машины. Те даже руку поднять не могли. На дорогу вышли люди Симакова.

— Благодарю за службу, ребята, — сказал Полуянов, — мы сейчас уедем, а вам еще предстоит немного поработать. Лейтенант!

— Я, товарищ подполковник, — отозвался Сергей Симаков.

— Джипы бандитов убрать с дороги, трупы и оружие туда, где была засада. А с этой обезьяной, — Вадим указал на Кувалду, — что делать?

— Я обещал ему жизнь и должен сдержать данное слово.

— Держи, коль дал. Вызови мне на связь Вересаева.

— Вересаев на связи, товарищ подполковник.

— Что там в усадьбе? Преследование за нами не вышло?

— Никак нет, внутри полная тишина. Сидят как мыши, если, конечно, кто-то остался.

— Значит, так, задача меняется. Симакову после нашего ухода вызвать милицию, она ожидает этого вызова, поскольку предупреждена об акции Службы. Лейтенант передаст им свой уничтоженный объект, а по прибытии ОМОНа свой объект, то есть усадьбу Пастора, передаешь им и ты. После того как органы МВД возьмут все под свой контроль, ты, Дима, увозишь на своем «ЗИЛе» людей Симакова и через Егорьев уходишь в город на предприятие «Электрические сети», где вас будет ждать микроавтобус Службы. На нем возвращаетесь в резиденцию. Этим ваша работа заканчивается, ну а наша только начинается.

— Все понял, товарищ подполковник.

— Конец связи.

Два джипа Службы «Виртус» с Арнольдом и Пастором продолжили движение, следуя маршруту, который выдал Лисицын: на Москву, оттуда через Воронеж и Ростов-на-Дону в Ставрополье, к месту встречи со смотрящим за лабораторией, арабом Хакимом.

Как только машины отошли, Кувалда спросил у лейтенанта:

— Командир, я могу линять?

— Как твоя фамилия, Витек?

— Самарин, а что?

— И куда же ты, Виктор Самарин, собрался линять?

— Найду куда.

— А кто ж тебя отпустит?

— Но вы же мне жизнь обещали.

— Жизнь — да, но никак не свободу. Насчет свободы договаривайся с милицией. И закончим на этом, помогай джипы толкать.

Убрав простреленные вездеходы с дороги, трупы перенесли в овраг, Симаков прицепил Кувалду наручниками к боковой стойке двери джипа.

— Вот теперь, Витек, думай, как с ментами будешь общаться. Улик на вас у них предостаточно, чтобы чуть ли не каждого приговорить к пожизненному заключению, но, как говорится, у нас самый гуманный суд в мире. Уповай на него, Витя.

— Ну и сука же ты, мусор! — процедил сквозь зубы Самарин. — Будь моя воля, на куски бы тебя порвал!

В ответ Кувалда получил удар в солнечное сплетение.

— Это тебе за суку и мусора, — сказал Симаков, — еще что скажешь? Молчишь? Вот и молчи. А то я тебя так разделаю, несмотря на комплекцию, что в морге не опознают, уродина.

Милиция не заставила себя ждать. Городской ОМОН и следственная бригада приступили к работе. Им предстояло собрать информацию по охранной фирме Пастора и развлекательному центру Арнольда.

После поворота на Москву Полуянов приказал остановить джип.

Вышел из машины, вызвал на связь генерала Борисова. Часы показывали 5.37. Феликс ответил сразу:

— Слушаю тебя, Вадим.

— Захват Арнольда и Пастора произведен по варианту «Рикошет». Начали движение в установленное место на встречу с Хакимом.

— Что тебе пожелать, Вадим? Только удачи. Как действовать, ты знаешь. Будь осторожен, ребят береги.

— Спасибо, Феликс.

— Связь только в экстренных случаях, после захвата араба свите его, за исключением Резвана, если тот окажется на стоянке, вариант «Рикошет-2».

— А за наркотой ты все же пустил «хвост»?

— Заметил? Да, решил не рисковать. Пусть ребята проводят груз, оно надежней. Заодно при необходимости ростовским коллегам помогут.

— Личный вопрос разрешишь?

— Давай личный.

— Как там Николай?

— Пока отдыхает. Утром устрою ему встречу с сестрой.

— Лиле от меня привет не забудь передать.

— И массу наилучших пожеланий вдогонку? Мог бы и не напоминать. Передам, конечно, да она сама о тебе будет расспрашивать.

— Ну все, генерал, погнал я, а то из графика выбьюсь.

— Работай, Вадим.

Полуянов приказал вывести из машины Пастора.

Его подвели к подполковнику.

— Ну что, пень трухлявый, дрожишь?

— Это нервы, гражданин начальник.

— Будешь жизнь себе выторговывать?

— А это возможно?

— Кузнецову удалось.

— Он предал нас.

— Чистосердечно признался в содеянном и оказал посильную помощь. Тебе предлагается то же самое.