Александр Тамоников - Спецназ в отставку не уходит

Федор спросил:

— Ты чего задумался-то, Георгич? Нет, с тобой в натуре непорядок! Случилось что серьезное?

Прапорщик взглянул на соседа:

— Со мной порядок, а вот у тебя действительно проблема. Раз о веревке заговорил. Выпить, говоришь, надо?

Федор подтвердил:

— Ага! Край, как надо! Нальешь? У тебя, знаю, есть!

— Я сейчас домой не поеду!

— Жаль!

— Но помочь помогу! Не подыхать же тебе в самом деле.

Прапорщик извлек из лопатника две сотни:

— Держи, Федька! На сегодня тебе хватит?

Федор схватил купюры:

— Да мне этих бабок и на два дня хватит!

— Вот и хорошо! А потом… потом буду дома, заходи, налью! Люди друг другу помогать должны!

— Ну, Георгич, ну… ты, в натуре, человек. Один во всем этом сраном поселке. Не забуду.

И тут же поинтересовался:

— А ты на службу к восьми аль к девяти ездишь?

— Заходи в семь, не прогадаешь, или вечером после шести!

— Не, вечером не получится. В шесть я уже в отрубе, если с утра хоть каплю поймаю. Потом все одно доберу. С миру по нитке, да так, что рогами в землю! Если не против, в семь утра навещать буду! И сделать, если чего надо, но пока не нажрался, а это часов до десяти, сделаю без вопросов!

Прапорщик хитро прищурился:

— А не боишься, что твоя ко мне метнется?

Федор равнодушно махнул рукой:

— Да хер с ней! С тобой ли, с пожарником, с беженцем, мне-то какая разница? Так что на этот счет не загоняйся. Подставится, всади! В обиде не буду!

— Да я пошутил, Федя! Мы ж соседи. Как же такое меж нами возможно?

— Шутишь? А я не шучу! Мне бабы, бля буду, теперь до фонаря. И жена тоже! Ну, ладно, спасибо тебе, добрая душа, побежал я. До магазина! Душа горит, а сердце ноет! Но это до первого стакана. А за базар я, Георгич, отвечаю! Назад слов не беру. Должник я твой тапереча! А ты мужик! Уважаю!

— Давай, беги! Похмеляйся!

Федор скрылся за углом парикмахерской.

Прапорщик подумал:

«День, можно сказать, удачный, если бы не этот гараж. Но нечего болтать. Пора заняться блоками. А там и Ленка подвалит! Первое, что я сделаю, так это заставлю ее при мне подмываться. Это будет нечто!»

Довольный жизнью прапорщик сел в «семерку» и направился к своему дому.

Блоки прапорщик перетащил под навес к семи часам. Еще час ушел на то, чтобы складировать их. В восемь освободился. Принял душ, поужинал. Накрыл в гостиной нехитрый стол. В девять включил телевизор, узнать новости. Сериалы и боевики он не смотрел. Любовные истории его не прельщали. На любовь, как сказал умный человек, надо не со стороны смотреть, ею надо заниматься, что прапорщик и делал по мере возможности. А войну он в реальности видел. Так что видеть бутафорию, особенно американскую, не имел ни малейшего желания. Да и новости его интересовали постольку-поскольку. Больше по привычке. Показывали-то в основном одно и то же. Ну, иногда выбрасывали какую-нибудь сенсацию. То лайнер где-то грохнулся, то теракт кавказцы организовали, то чиновника за взятку взяли. Ну и, естественно, погода!

Программа «Время» закончилась, начало темнеть. Детрун прошел в спальную комнату. Сбросил на кресло покрывало, поправил простыню, подушки. Почувствовал прилив желания. Совсем скоро на этом ложе он будет иметь парикмахершу. Та хоть и полная, но не толстая. А такая крупная, сбитая, ловкая. С прелестями, за которые подержаться одно удовольствие, точно, не жена. С той напряги. Проще меж двух кирпичей кончить, чем с ней мучиться. Ни ноги худые раздвинуть как следует не может, ни подмахнуть. Ее трахаешь, а она – колода колодой. Глаза закроет да губы сожмет, словно он в ее щель не член вставляет, а дубину. А перевернешь на живот, так вообще желание пропадает. Нет, с ней – только после стакана, да в полной темноте, чтобы не видеть это тощее тело. Ленка – другое дело. И Федькина Маша ничего. Помельче Ленки будет, но ядреней. Хотя хрен ее знает, как она на самом деле. Если согласится, тогда и сравнит!

Время до наступления темноты пробежало незаметно. Тихий стук в окошко застал Григория курящего на кухне. Он понял, кто пришел, но раздвинул шторки, выглянул в палисадник. Так и есть, Ленка! Прошел в сени, открыл дверь.

Парикмахерша молча проскользнула мимо прапорщика в гостиную. Закрыв дверь на щеколду, Детрун прошел следом. Если бы он знал, что местная давалка не единственный сегодня гость прапорщика, то закрыл бы на засов не только двери, но и оконные ставни, приготовив переправленный из Чечни короткоствольный автомат «АКСУ-74» с полным магазином, или по связи вызвал бы патруль к дому. Но он прикрыл дверь, как обычно, на щеколду, которую легко можно поднять с обратной стороны. Просунь нож, подними щеколду вверх – и вход открыт.