Б. Седов - Бандит по особым поручениям

– Эй, там! – раздался знакомый резкий голос. – Метлицкий! Руки! Руки мне покажи!!

Кто-то грубо толкнул Машу в Мартынова, и они снова оказались во дворе потемневшего от старости оранжевого дома.

– Собаки, сосны, мать вашу! – зло выдавил Гулько, держа Метлицкого на мушке своего пистолета. – Ну-ка на лавку, деятели!..

Усадив всех рядом с телом Малькова, Рома рассмеялся:

– Ну фокусники, ну волшебники! Встреча на площади Труда!.. Лоха нашли? Никаких площадей. Все будет происходить в этом загаженном дворе, в дремучем поселке Ордынске, откуда ты родом. Фома, ты узнаешь своего однокашника?

– А то! – раздался из темноты голос. – Поправился, правда, немного, а так – все тот же Метла. Ну-ка, не шевелиться! – прикрикнул Фома, заметив, как американец сдвигается к краю лавочки.

Гулько подошел к майору и, держа его на прицеле, быстро провел рукой по груди и ногам. Развернул к себе спиной, повторил операцию.

– Ну да, конечно, – удовлетворенно проговорил новосибирский авторитет, рассматривая двенадцатизарядный «Макаров» «убоповца». – Метла, да без ствола – такого не бывает. Не будем терять времени. Ты, Мартынов, быстро пишешь мне реквизиты банка, куда отправляли «пальцы» Метлицкого, пароли и прочие цифры. А ты, Роман Алексеевич, займись своим привычным делом.

И на колени милиционеру упала до боли знакомая Андрею банка с ваксой, внутри которой находился валик.

– Вы эту приблуду в «Сибвнешторгбанке» позабыли. Президент – очень милый человек. Мы с ним уже два года бок о бок работаем. – Рома вынул из кармана листок. – Мартынов, это цифры, которые мне сообщил банкир. Сначала он дал мне одни данные, а когда Фома ему палец крышкой сейфа отбил, стал писать другие. Причем обоссался со страху. Смотрю – из-под стола лужа пенится… Короче, Мартынов, Фома сейчас на твою приятельницу автомат наведет, и, если не совпадут цифры, в землю он стрелять уже не станет. Работайте, друзья… Кстати, что это за бревно?

– Это Мойша, – пояснил Фома.

– А что он тут делает? – изумился Рома. – Метла, ты его разговорил, что ли? Узнаю почерк: короткий допрос и – человек в обмороке. Но не будем отвлекаться.

Подняв руку, Гулько нажал на спусковой крючок. Маша закричала. Мертвое тело Артура дернулось, как после удара ногой.

Мартынов писал заученные наизусть цифры. Реквизиты, имена людей, к которым нужно обратиться, пароли…

Майор откатывал руки ваксой и поэтапно, как учили в высшей школе милиции, печатал свой большой палец правой руки, указательный палец правой руки… Средний палец левой руки… «Захват» левой…

– Вы давайте поживее, – дернул стволом Гулько. – Мне еще на площадь Труда надо успеть… – Не удержавшись, он снова рассмеялся: – Ай, как вы спелись! Как вы спелись!! Хотя все правильно, десятка на двоих лучше, чем трешка – одному. Готово?

Мартынов прекрасно понимал, что жить им с Машей, да и Метлицкому, ровно столько, сколько потребуется для того, чтобы выполнить все требования Гулько. Потом прозвучат несколько очередей, и к трупу Малькова прибавятся еще три.

– Нет, еще нужно имя главного эксперта написать, который тест «Б» будет делать, – вздохнул Андрей.

– Ну так пиши, – поморщился Гулько и расстегнул на воротнике пуговицу. – Только не говори, что забыл, а то Фома уже близок к нервному срыву.

– По ночам одеяло рву зубами, – подтвердил Фома, удобнее сжимая автомат.

– Ты и в детдоме рвал, – усмехнулся Метлицкий, обводя глазами пространство. Он искал выход и не находил. – И ссался по ночам, не при даме будет сказано…

– Ты сам сейчас обоссышься! – сорвался подельник Гулько.

– Все может быть… – буркнул майор, косясь на наморщившего лоб Мартынова. – Все может быть… Вчера ты, сегодня я… Завтра – опять ты…

У Мартынова из руки выпала ручка и закатилась под лавку.

– Что, пробки вышибло? – Гулько уже сам начинал нервничать – предательски светало, а главное еще не сделано…

Мартынов вздохнул и наклонился. Водя рукой по асфальту у себя под ногами, бормотал сокрушенно:

– Да где же она, черт ее побери… А, вот она, зараза.

Выстрел грянул, как гром. Из самодельного пистолета, который сжимал в руке Мартынов, пламя вырвалось сразу с двух сторон. Из ствола и вверх, из отверстия для отражения гильз. Крышка ствольной коробки, резко оторвавшись от пистолета, ударила Андрея в лицо, и для него на мгновение померк свет. А пуля, вылетевшая из ствола, ударила Фому в лоб и вышла из затылка. Захватывая с собой кости черепа, она с гулом вошла под подоконник окна на первом этаже и следом за ней, словно из харкнувшего водопроводного крана, в стену влипла вязкая масса.