Б. Седов - Без Любви

- Вадим, мое терпение не безгранично! Как ты относишься к службе? Такое ощущение, что ты постоянно думаешь о чем-то другом! Что, неприятности дома?

- С женой все нормально, - ответил Арцыбашев, разглядывая свои пальцы. Полковника он уважал и не хотел с ним ругаться. Но все шло к тому, что без ссоры не обойтись.

- Что тогда? Прошлое мучает? Так не тебя одного! - полковник помассировал грудь. - И я тебя прекрасно понимаю! Да, понимаю! Ты должен был это заметить. Я никому не делал таких скидок, как тебе. По-моему, тебе грех жаловаться! Но что происходит?

- Ничего не происходит.

- Вот! Вот, сам сказал! В том-то и дело, что ничего! А должно происходить. Должно дело делаться. Ты же завалил всю работу! Обстановка сейчас крайне напряженная. Я требую от подчиненных полной отдачи. Получается, от одних требую, другим попустительствую? Да мне скоро будет стыдно ребятам в глаза посмотреть! С бумагами у тебя полный завал. Постоянные нарушения дисциплины. Пьешь! Еще и анекдоты… вредные травишь. Вместе с байками всякими. Думаешь, молодым обязательно надо знать, как там все было на самом деле?

- А что, не надо? - Арцыбашев, впервые с начала разноса, поднял глаза на начальника.

И тот не выдержал взгляда. Отвернулся, замолк, забарабанил пальцами по столешнице. Рывком ослабил ворот рубашки. После паузы заговорил спокойным тоном:

- Мне замполит все уши прожужжал, что к тебе надо принимать меры. Сколько я еще могу тебя отмазывать? Значит, даю тебе месяц на исправление. Не исправишься - придется с тобой расставаться. Все понял?

- Не маленький.

- Ну и отлично. А для начала тридцать первого декабря заступишь в наряд.

Полковник напрягся, ожидая взрыва негодования. Но Арцыбашев к услышанному отнесся спокойно. В наряд так в наряд! Пожал плечами, кивнул. И начальник заговорил почти по-отечески:

- Ты пойми, я же как лучше хочу. Как для тебя лучше. Я все понимаю! Самому до сих пор снятся кошмары, хотя уже три года прошло. Понимаю! Но - извини! А кого еще я поставлю? У одного жена на сносях, двое в командировке, один в отпуск собрался, у Никитина, похоже, язва открылась… И все! Все! Кроме тебя, некого ставить.

- Да я все понимаю. Разрешите идти? Полковник вздохнул:

- Иди, Арцыбашев. Только разговор наш не забывай. Подумай о нем. Хорошо? Договорились?

- Подумаю. В Новый год будет много времени для раздумий.

В своем кабинете Арцыбашев достал фляжку с коньяком. Отвинтил крышку, хотел выпить прямо из горлышка. Зачем-то взболтал и понюхал напиток. Даже попытался заглянуть внутрь фляги. И не выпил. Поставил на стол, а сам откинулся в кресле и вытянул ноги.

Прав, сто раз прав старый вояка! Не о службе думает Арцыбашев. Пока алкоголем мозг не заглушишь, все мысли крутятся вокруг денег. Вокруг шанса упущенного. Судьба его, этот шанс, предоставила. Можно сказать, в руки вложила. На, пользуйся! А он упустил. Не смог удержать. Растерялся, запсиховал. Наделал ошибок.

Самое обидное, что уверенности никакой нет. Жив Тохтамбашев или сгорел? Тела ведь так и не нашли. Значит, мог убежать. Узнал о грядущей проверке, собрал манатки, поджег склады и рванул. Может, в свой родной аул. Как говорится, с Дона выдачи нет. А может, и в Афганистан, к братьям-таджикам, которых достаточно по обе стороны баррикад. Если так, то вопрос: открыл он ящик с деньгами или забыл про него? В принципе, мог и забыть. У него ведь столько барахла было заныкано, что ему один ящик!

А если сгорел? Хрен знает, что там на складе произошло. Комиссия так и не установила причину. Может, сам напортачил. А может, кто и поджег. Те же братья-таджики, недовольные, как он барыши с ними делит. Или майор Петухов, занявший тохтамбашевское место. Арцыбашев осторожно проверил: Петухов - тот еще тип. Известен не только в армейской среде. Круг знакомств самый обширный, от партноменклатуры до подпольных "цеховиков" и новомодных рэкетиров. Мог он фитиль запалить? Да запросто мог! Все затраты, даже если исполнителя нанимать, в несколько сотен уложатся. Ну, в пару тысяч рублей. А выгода - ого-го! Тряхануть бы этого Петухова. Поговорить с ним серьезно, без сантиментов. Но - руки коротки. Кроме себя, рассчитывать не на кого. А в одиночку много не навоюешь. Тем более, сидючи здесь, в ГДР.

Как ни крутил Арцыбашев, как не изводил себя размышлениями, а выхода из сложившейся ситуации он не видел. Плюнуть и забыть. Тем более что интуиция подсказывала: Тохтамбашев мертв, а доллары сгорели.

Да и были ли они вообще, эти баксы? Ведь никто их не видел! А то, что Кемаля из-за них якобы отравили - не факт и не доказательство. Кемаль сам мог эту утку и запустить. Восток - дело тонкое…