Б. Седов - Без Любви

Но вот с количеством звездочек выходила совершенная чепуха. Установить звание таинственного визитера не представлялось возможным. Мамедов путался и всякий раз давал новый ответ. От младшего лейтенанта до подполковника, хотя ни первых, ни вторых в батальоне попросту не было. И с приметами получилась фигня. Для Мамедова, при его-то комплекции, все казались одинаково низкорослыми и субтильными.

- Что же делать? - развел руками замполит.

- Пусть профессионал пообщается, - ухмыльнулся начштаба. - А мы пойдем покурим. Как, Валентиныч, осилишь?

Арцыбашев кивнул.

- Пошли! - начштаба встал и направился к двери, заметив, что замполит колеблется, потрепал его по плечу: - Пошли, пошли! Вадим знает, что надо делать. Мы ему только мешаем.

Они скурили на улице по две сигареты, потом прогулялись в столовую, выпили кофе.

- Паскудная история, - вздохнул замполит.

- Ну! - согласился "энша".

Больше эту тему не трогали, пока не возвратились в кабинет.

Мамедова там уже не было. Арцыбашев сидел один и продолжал составлять опись.

- И чего?… - спросил начальник штаба.

- Можешь прочитать. Если разберешь, конечно, - Арцыбашев похлопал по лежащему рядом с ним листу, покрытому кривыми рукописными строчками. - Придумал он все.

- То есть как так придумал? - замполит нервно расстегнул верхнюю пуговицу.

- Молча. В отпуск захотел, вот и придумал. Надеялся, что за такую сказку его расцелуют в жопу и отпустят домой. Зверева он видел, и второго прапора, Куценко. А больше никого. Вранье все. Звездеж.

- Да я этого говнюка на гауптвахте сгною! - замполит задохнулся от возмущения. - Ни хрена себе шуточки! Да за них под трибунал надо!..

Арцыбашев флегматично пожал плечами:

- Я свое дело сделал. А как дальше - решайте.

Замполит выкатился из кабинета, громыхнув дверью. Начштаба сел за свой стол.

- Странно, - задумчиво сказал он. - А ведь я почти поверил, что Мамедов действительно что-то знает…

…Желчный подполковник выслушал рассказ Арцыбашева целиком, ни разу не перебив. И вопросов не задал. Дымил папиросой, играл желваками, смотрел исподлобья. Чем дольше длилась пауза, тем Арцыбашеву становилось все более очевидным, что он победил. История не будет иметь для него серьезных последствий.

- Фархад Нуралиевич, - обратился подполковник к Мирзоеву, - у вас есть вопросы?

Мирзоев подумал, просмотрел записи, которые вел по ходу разговора, и отрицательно покачал головой.

- У вас? - подполковник посмотрел на двух майоров.

- Нет.

- Никак нет!

- Идите, Арцыбашев, в коридор, и там ждите.

Арцыбашев решил, что можно себе позволить некоторые вольности, и вышел, ничего не сказав.

Часом позже в офицерском кафе Мирзоев ему сообщил:

- Никто не хочет выносить сор из избы. Заключение практически готово. Самоубийство на почве алкоголизма и общей депрессии. Но это, так сказать, формулировка для служебного пользования. А для широкой общественности подберут что-нибудь попристойнее… На самом деле к тебе было очень много вопросов. Удивляюсь, как ты мог потерять осторожность! О ваших со Студеным шкурных делах не знают только дети и женщины.

- Чего ж мне не задали эти вопросы?

- Я говорю: никому не нужно лишнее говно выставлять напоказ. Но из армии тебя уберут.

- В смысле?! - у Арцыбашева с вилки сорвался кусок гуляша.

- Из сороковой армии, - Мирзоев улыбнулся. - Готовься к новому месту службы.

- Тьфу, бля! Да сколько угодно! Мне этот интернациональный долг уже вот где сидит.

- Потише. Между нами говоря, к концу года, самое позднее - к началу следующего, ни одного нашего солдата здесь не останется.

- Не от тебя первого слышу. Только одного не понимаю. Что, вот так просто возьмем и уйдем? На фига тогда лезть было? Сколько парней зазря уложили!

Мирзоев возвел маслянистые глаза к потолку, сложил руки лодочкой:

- Новые реалии, новое мышление. Ты думаешь, чего я к штабу прибился? Перестройка! Надо искать новое место в жизни. На передовой уже не актуально.

Помолчали, доели. Допили компот. Вытирая губы салфеточкой, Мирзоев еще раз сказал:

- Так что готовься к переезду, майор. Куда-нибудь за Урал.

Арцыбашев в ответ только фыркнул:

- Там всяко лучше, чем здесь!

Новое назначение было объявлено к вечеру. Все это время Арцыбашев томился в коридорах штаба. Последнюю пару часов скрасил чтением "Интердевочки" Кунина - кто-то из офицеров забыл на стуле журнал "Аврора", тот номер, где было начало романа. Мирзоев несколько раз проходил мимо, но ничего не говорил, только подмигивал ободряюще. А стоило перевернуть последнюю страницу, как вызвали в кабинет.