Б. Седов - Без Любви

- Чего лыбишься?

- Анекдот один вспомнил.

- А-а… Я подумал, что надо мной. За три года ни единой царапины, а тут, бля, чуть руку не оторвал, - Арцыбашев усмехнулся. - Так что за анекдот?

- Мужик командировочный в гостиницу приезжает, дают ему номер, где уже живут трое. Он входит, а они сидят, коньячок пьют и анекдоты политические рассказывают. Он слушает, смеется вместе со всеми, а самому обидно, потому что ничего сам рассказать не может. Не приходит, значит, на ум ничего. Ну и решил он их напугать. Вышел якобы в туалет, а сам договорился с дежурной, чтобы она через десять минут принесла четыре стакана чая. Вернулся, дождался, когда рассказывать перестанут, и говорит: "Вы тут над партией издеваетесь, а нас, между прочим, подслушивают". Ему никто не поверил, все ржать начали. Кому, говорят, мы нужны! Тогда мужик подходит к розетке и говорит в нее: "Товарищ майор, приготовьте нам, пожалуйста, чаю". Все еще больше смеются, но тут раздается стук в дверь, и горничная приносит чай. Все замолкают, пугаются, начинают ложиться спать. Утром мужик просыпается, в номере - никого. Он спрашивает у дежурной: "Куда они делись?" - "Их рано утром забрали за то, что они анекдоты рассказывали про Брежнева". - "А… А как же я? Я же был вместе с ними!" - "Товарищу майору шутка про чай очень понравилась. Вот он и приказал вас не трогать".

- Смешно. Про "Челленджер" помнишь? В США думают, отчего взорвался правый ускоритель, а в Москве не понимают, почему не взорвался левый…

На шоссе их остановил патруль военной автоинспекции. Путевка на уазик отсутствовала, да и прав водительских у Студеного с собой не было, так что таджик-инспектор, совсем еще зеленый лейтенант, долго морщил лоб, не зная, как поступить. Выручила ссылка на Тохтамбашева.

- Мы к Тохтамбашеву едем, - доверительно сказал Студеный. - Только что прилетели, времени в обрез. Через час борт обратно. Сам понимаешь, некогда было формальностями заниматься. Мы туда-сюда, быстро управимся…

Лейтенант широко улыбнулся и вернул документы. Даже козырнул:

- Счастливого пути, товарищ майор! - и, углядев через окно зеленый ящик, осмелился понимающе подмигнуть.

- Вот черт глазастый! - выругался Студеный, когда отъехали от поста. - Могли огрести неприятностей.

- Не огребли бы.

- Уверен?

- Надо было вообще не останавливаться. Потом бы как-нибудь объяснились.

Студеный пожал плечами, и остаток пути они проделали молча, только один раз, когда уже подъезжали к КПП части, комбат со вздохом усмехнулся:

- Знал бы лейтеха, что у нас там лежит.

На КПП дежурил знакомый прапорщик. Разглядев, кто пожаловал, он вышел, чтобы лично распахнуть ворота:

- Здравия желаю!

- Здорово, Муслим! Тохтамбашев у себя?

- Только что приехал.

Склады занимали огромную территорию, так что Тохтамбашева можно было бы долго искать, но Арцыбашев углядел ярко-красную "трешку", припаркованную около одного из пакгаузов.

- Его?

- Ага! - Студеный развернул уазик в нужном направлении.

- Давно мог бы на "Волге" кататься.

- Может, и катается. У себя в кишлаке. Подъехали, остановились. Вышли, стали разглядывать "Жигули", словно прилетели исключительно для того, чтобы на них полюбоваться. Двери были не заперты, стекла - опущены. На заднем сиденье лежали кейс из белой кожи и перевернутая фуражка, в замке зажигания торчали ключи с кооперативным брелоком, на котором была изображена Саманта Фокс с голой грудью.

- Хорошо живет, капиталист, - беззлобно фыркнул Студеный.

Они обошли "трешку" с разных сторон и направились ко входу на склад.

Не успели подняться по бетонным ступеням, как из дверей навстречу им выкатился Тохтамбашев. Именно выкатился: бывший отличник физподготовки Киевского общевойскового училища напоминал теперь лысиной и комплекцией актера Калягина. То ли ранение так сказалось, то ли просто разнесло от сытной тыловой жизни.

- Ай, какие гости дорогие! - всплеснул он руками, грохоча по ступенькам сверкающими подкованными сапогами, явно сшитыми на заказ - как и немыслимой ширины галифе, как и свободного покроя рубашка, вроде бы и армейского образца, но не имеющая ничего общего с тем барахлом, которое пылилось на его полках.

С комбатом Жора обнялся, с Арцыбашевым ограничился рукопожатием.

- Устали с дороги, я понимаю! Сначала покушать надо, потом о делах говорить.

- У нас мало времени, Жора, - Студеный отрицательно покачал головой и зачем-то постучал по циферблату электронного "Касио". - Так что покушаем в другой раз.