Б. Седов - Без Любви

На летних учениях рота Тохтамбашева показала себя с самой положительной стороны, и Жоре предложили перевод с повышением. Он согласился, объяснив Студеному свое решение так:

- У нас дома все зависит от того, к какому ты принадлежишь роду. От того, кто твои предки и кто твои родственники. У меня беднейший род, так что поддержки ждать неоткуда. Если сам не пробьюсь, то никто не поможет. Нельзя упускать такой шанс.

- Думаешь, там будет лучше?

- На все воля Аллаха…

Отвальная, которую закатил Тохтамбашев по случаю перевода, получилась запоминающейся. Водка с шашлыками, песни под гитару, стрельба из пистолетов по бутылкам. Некоторые офицеры поехали с женами, в том числе и Студеный - Антонина прилетела из Перми как раз накануне. Настроение у всех было хорошее, веселились на славу.

- Он всегда такой смешной? - улучив момент, когда никого рядом не было, спросила Антонина у мужа. - Я раньше не замечала…

Жора, нацепив расшитую тюбетейку, взял гитару и тонким голоском, с подвываниями, напевал:

- Один палка два струна, Душанбе моя страна…

Гости были довольны. Хохотали, подначивали его, отпускали довольно едкие шутки. Тохтамбашев широко улыбался и продолжал их веселить, перекладывая популярные песни на родной язык.

- Раньше ты его видела в рабочей обстановке. А сейчас он хватанул лишку.

- По нему незаметно.

- Умеет пить, - сам Студеный уже чувствовал, что перебрал, но остановиться не мог и даже сейчас, когда они с женой чуть отошли в сторонку от места проведения пикника, мусолил в руке стакан водки.

- А вот ты себя чего-то не контролируешь.

- Да нервы все… - Студеный выпил и закашлялся. Жена похлопала его по спине. В этот момент Тохтамбашев, сверкнув в их сторону черным глазом, выдал несколько особо громких аккордов, а как только кашель у Студеного прошел, решительно хлопнул по струнам и встал:

- Все! Хватыт пока, пошли щащлик-мащ-лик кюшать…

В повседневной речи акцент практически не ощущался, но сейчас Жора его специально подчеркивал.

- У него глаза грустного клоуна, - заметила Антонина. - Он ломает комедию, но ему это так надоело!

Тохтамбашев приплясывал над мангалом, перебирая шампура:

- Ай, какой вкюсный мяс получился!

- Он далеко пойдет. Дальше всех, - вынесла жена резюме, и Студеный недоверчиво усмехнулся:

- Может, к пенсии и получит майора.

- Нужен ему этот майор!

Замполит, до того споривший о чем-то с начальником продовольственной службы, неожиданно встрепенулся и суетливо вскочил:

- Давайте фотографироваться! У кого аппарат? Васильев, етишкин кот, обязанности свои забываешь!

Скомпоновались, чтобы всем попасть в кадр. Тохтамбашев, в тюбетейке и с двумя дымящимися шампурами, оказался в первом ряду, справа от центра. Студеный с Антониной пристроились сзади на левом фланге. Студеный вроде бы смотрел прямо в объектив и старался не шевелиться, но на снимках у него получилось размазанное лицо. А вот Жора вышел отлично. Вспоминая друга, Студеный часто доставал фотографию. Что же такое разглядела супруга, чего он никогда не замечал? Далеко пойдет? Дальше всех? Хм…

Предсказание подтвердилось, когда Жора, оправившись после ранения, из боевых офицеров переквалифицировался в тыловики. Он развернулся так, словно всю жизнь учился быть спекулянтом, а не военным. Его склады стали перевалочной базой на пути дефицита из Афганистана в Союз. Бытовая техника, ковры и посуда, ювелирные изделия, за бесценок скупленные на базарах Кабула и Кандагара или же захваченные в качестве трофеев, на армейских бортах перебрасывались в Душанбе, на какое-то время оседали в пакгаузах Тохтамбашева под надежной охраной автоматчиков срочной службы, а затем реализовывались через точки Военторга, комиссионки, проверенных торгашей-нелегалов. С каждой партии груза Жора имел свой маленький процент, так что его личное благосостояние росло как на дрожжах. В цепочке были задействованы сотни военнослужащих, так что истинное лицо орденоносца-тыловика давно ни для кого не представляло секрета, однако обходилось без неприятностей. Если в Особом отделе и находились романтики, жаждущие наказать спекулянта в погонах, то их быстро обламывали: слишком крепкими связями обзавелся Жора, слишком много жирных мух, вплоть до генералов, оказались запутавшимися в его паутине.

Студеный с Арцыбашевым не единожды пользовались услугами Жоры, которого за глаза уже звали Тохтамбаем. Правда, серьезного размаха их операции не приобрели. Партия японских транзисторов, десяток иранских ковров, золотишко - по сравнению с тем, чем занимались другие, это выглядело просто мелочью. Но даже такая мелочь приносила доход, не сравнимый с воинским жалованьем. Уже после первой удачно провернутой сделки Студеный отправил в Пермь деньги, позволившие Антонине купить подержанные "Жигули" пятой модели. А еще через несколько месяцев она вступила в строительный кооператив.