Б. Седов - Искатель неприятностей

– Не служил. Отсрочка.

– Ясно! От армии косишь в ментовке! Ничего! Завтра тебя оттуда вышвырнут. А осенью, если срок не получишь, отправишься служить. Глухой гарнизон и недобрых дедов я тебе обеспечу. Когда узнают, что ты работал в милиции, чтобы отмазаться от армии, вряд ли тебя там будут любить…

Сюжет продолжается еще несколько минут, пока Константин Иванович, вдоволь насытившись мщением, наконец не бросает небрежно:

– Свободны. Еще встретимся.

Менты, поджав хвосты, влезают в «уазик», и тот торопливо удаляется по проспекту.

Вечером мне домой позвонила Борщиха и совершенно бесцветным тоном, словно извещала меня об очередном теракте в Ираке, сказала:

– Смотрела сегодня «Ментов на обочине». Удачный сюжет. Повеселил меня.

Я ей не поверил. Веселиться, по-моему, эта амеба была неспособна.

– Ко мне уже поступили сведения, – продолжала она, – что ты растревожил большое гадючье гнездо. Милицейская троица – та, что ты выставил на посмешище – сейчас в полном составе потеет перед серьезной комиссией, которую в пожарном порядке создали в главке. Твоих антигероев показательно выпорют. Но на этом не остановятся. – Последнюю фразу Татьяна Григорьевна выделила.

Я был с ней абсолютно согласен: не остановятся. Если уж дело дошло до того, что оперативно сооружается некая чрезвычайная комиссия и солидные дяди вместо того чтобы, как полагается в конце тяжелой рабочей недели, расслабляться на дачах, мозолят задницы о свои рабочие кресла – донельзя нахлобученные сегодняшним сюжетом на НРТ… так вот, того, что приходится тратить драгоценные нервные клетки на – тьфу! – какой-то паршивый телеканал, кое-кто так не оставит! Зарвавшихся телевизионщиков надо ткнуть носом в кучу, которую они наложили в неположенном месте! Так, чтобы навечно усвоили, в каких углах можно гадить, а от каких лучше держаться подальше!

– Что, решат наехать на телеканал? – предположил я. – Или не на канал даже… на меня лично? – К этому я был готов, но никак не предполагал, что пули могут начать свистеть у меня над головой уже столь скоро.

– На НРТ они дергаться не посмеют. А на тебя лично… – Борщ прервала фразу на полуслове и взяла паузу, предоставляя мне время самому домыслить:

«Что касается меня лично, здесь ничего обещать невозможно. Шансов мало, конечно, но не исключено и такое, что, посовещавшись, великовельможные задницы посчитают недостойным себя связываться с каким-то ничтожеством вроде меня. Но скорее всего, я разозлил их всерьез, и теперь следует ждать неприятностей».

– Что касается тебя, Денис, могу только порекомендовать быть настороже. Возможны провокации.

– Какого рода провокации? – спросил я.

– Я могу, конечно, потратить добрый час на перечисление всего, что мне прямо сейчас придет в голову, – недовольно проворчала Борщиха. – Это могут быть подброшенные тебе в машину наркотики. Симпатичная девушка, от знакомства с которой ты удержаться не сможешь, и которая потом начнет вопить во всю глотку, что ты ее изнасиловал. Подложенная тебе в карман в магазине самообслуживания какая-нибудь безделушка с прилавка. Ты сам не обделен фантазией, Денис. Способен придумать добрую сотню таких провокаций. Если с тобой решат разобраться, то будут делать это не так по-дилетантски убого, как в январе. Тогда ты имел дело с обычной шпаной, которая тебя просто недооценила. На сей раз тобой займутся другие. Существуют специально подготовленные для таких операций сотрудники. И они разделаются с тобой, как с котенком.

– Ничего не поделаешь. – Что-либо глупее я, пожалуй, изречь сейчас не сумел бы. – Раз мне, несчастному, не суждено противостоять этим спецам по провокациям, так к чему портить жизнь, нагружать себя ожиданием неизбежного? Как говорится, если изнасилования избежать невозможно, так расслабься и постарайся получить удовольствие.

На другом конце телефонного провода Борщ многозначительно кашлянула, и мне тут же пришла в голову мысль, что кто-кто, а уж Татьяна Григорьевна никогда в подобной ситуации не оказывалась. Хотя, возможно, порой и мечтала о том, чтобы ее изнасиловали.

– Расслабляться не надо, Денис, – сказала Татьяна Григорьевна. – Если тебя и правда возьмут в оборот, никакого удовольствия ты не получишь. Вряд ли тебе подобное приключение придется по вкусу. Мы, конечно, в состоянии выдернуть тебя из любой передряги. Но дело в том, что это займет какое-то время.