Борис Седов - Кастет. Первый удар

— Прошу меня извинить, тоже дела, знаете ли…

— Разумеется. Но вы даже не угостили меня кофе и не стали встречаться с моей будущей невестой…

— О, прошу прощения. Слишком интересную тему для разговора вы выбрали. А выпить кофе и пообщаться семьями у нас случай еще предоставится.

— И еще одно, полковник, на прощание. Там, в углу, если не ошибаюсь, сидит капитан Марчук. Передайте ему, чтобы в следующий раз не брал в руки «Saint Petersburg Times», ему это не идет. Пусть лучше читает «Правду»…

Проводив полковника, Леха, наконец, заказал себе кофе и опять вспомнил свою прошлую жизнь, закончившуюся две недели назад. Тридцать восемь лет своей жизни Лехе Костюкову было все равно, что есть, что пить и что курить, даже, по большому счету, с кем трахаться. Специалисты по фольклору могут назвать множество мужицких присказок типа — «не бывает некрасивых женщин — бывает мало водки».

Леха относился к этому делу так же просто — хорошо, когда рядом с тобой в постели красивая женщина, но плохо — когда вообще никого нет, поэтому — бери, кто дает. Хорошо пить воду, привезенную в стеклянных (именно стеклянных, а не пластиковых) бутылках со склонов Швейцарских Альп, но приходилось ведь пить и очищенную таблетками воду из глинистого арыка…

Чтобы жить — нужно есть, пить и, по возможности, любить женщин.

А теперь выяснилось, что у слова жить — два значения: жить, чтобы не умереть от голода, жажды и вечного «стояка», и жить, чтобы получать удовольствие от жизни, от самого ее течения. Просыпаться не на пропахшем солярой ватнике в углу кабины, а на ароматных ласковых простынях. Проснувшись, пить не растворимый баночный кофе, напоминающий по цвету и вкусу ту самую арычную воду, а какой-нибудь явано-колумбийский бленд, приготовленный кофеваром в строгом соблюдении необходимых пропорций. А после кофе заняться любовью с желанной и желающей тебя женщиной, которая разительно отличается от честных, но постылых и скучных давалок.

— Забудь, — говорил ему Сергачев, — забудь, что ты водила, спортсмен и, уж тем более, что ты офицер. Теперь ты обеспеченный человек и все должны видеть это и уважать тебя за твое богатство. Еще на Руси было сказано — встречают по одежке, но на самом деле главное — не одежда, главное — аксессуары. Ты можешь носить все, что угодно, даже джинсы «Мотор», и это воспримут как причуду пресыщенного нувориша, если у тебя будет хорошая обувь, хорошая зажигалка, ты куришь хорошие сигареты и пишешь хорошей авторучкой. Советский человек курил «Беломор» и ходил на кухню прикуривать от газовой плиты, ну, в крайнем случае, от спичек. Ты — не советский человек, ты — космополит, о существовании газовых плит ты давно забыл, потому что дома стоит плита «Электролюкс», спички ты используешь, чтобы разжечь камин, а куришь «John Player Special», прикуривая от зажигалки «Dupont», покрытой черным китайским лаком.

Леха посмотрел потом — этот «Дюпон» стоит двести пятьдесят долларов. За последнюю поездку в Москву он заработал в два раза меньше.

— Фишка еще в том, — продолжал свои поучения Петр Петрович, — чтобы быть как все, но и отличаться от всех. Все курят «Марлборо», «Кэмел», «Винстон», а ты — «Джон Плейер», у всех «Ронсон», а у тебя — «Дюпон»! Вот такой вот ты необычный, вот такая у тебя яркая индивидуальность!

Леха с ненавистью посмотрел на плоскую черную пачку «Джона Плейера», лежащую на столе рядом с «Дюпоном». Две пачки в день выкуривает этой заразы, а, чтобы пробрало, втихаря стреляет у Паши красную «Яву» в мягкой упаковке.

Принесли кофе…

— Простите, господин Ситтонен, только что привезли эфиопскую «Арабику», думаю, вам понравится!

— Спасибо, — Кастету пока было все равно, главное, чтобы не желудевый.

Капитан Марчук сложил, наконец, англоязычную газету и теперь, морща лицо, отсчитывал монеты, чтобы расплатиться за кофе — перед ним выросла уже приличная кучка мелочи, бумажных денег у капитана не было вовсе.

А днем они с Жанной пошли в ресторан. Когда Леха поднялся в номер, Жанна взяла его за руку, провела в спальню и, сделав рукой широкий жест коробейника, показывающего свой товар, указала на постель.

На широком гостиничном ложе были выложены предметы женского гардероба от бюстье, колготок и поясов до платьев, брючных костюмов и свитеров с джинсами.

— Ты хочешь, чтобы я помог тебе выбрать? — осторожно спросил Кастет.

— Я это все купила, — скромно ответила Жанна, — ты мне оставил какие-то жалкие гроши, поэтому пришлось воспользоваться одной из своих кредитных карточек. Слава Богу, золотую «Визу» принимают везде… Понимаешь, у меня не стандартные размеры, — она смущенно провела кончиком туфли по ковру, — и мне пришлось долго выбирать, то одно не подходит, то другое… Такое мученье, я так страдаю в этих магазинах… Но ты на меня не сердишься, я только что пришла, я думала — ты меня ждешь и сердишься!