Борис Седов - Кастет. Первый удар

Оба дня в Первопрестольной у Кастета были загружены до предела.

Как преуспевающий бизнесмен, он должен был встретиться со своими деловыми партнерами и якобы обсуждать с ними перспективы делового сотрудничества. Поэтому он мотался из конца в конец города, оставлял коробки шоколадных конфет и визитки у секретарш, пил кофе с начальниками служб безопасности — друзьями Петра Петровича, которые в случае чего должны были подтвердить, что, да, приезжал карельский бизнесмен по фамилии Ситтонен, решал какие-то свои дела. Обозначив таким образом свое присутствие в столице, последний вечер Кастет провел в знаменитой «Метелице», оттянувшись там по полной программе.

Там, в «Метелице», Кастет познакомился с импозантным, в летах человеком, тоже по делам приехавшим из Питера. Несмотря на вечер понедельника, традиционно неудачного дня для торговых и увеселительных заведений, ресторанный зал был полон, поэтому метрдотель, похожий на сотрудника дипломатического представительства в развитой капиталистической стране, принеся Кастету немыслимо вежливые извинения, подсадил к нему за столик этого импозантного господина.

— Арво Ситтонен, — представился Кастет.

— Виктор Павлович, — ответил господин. — Вы хорошо говорите по-русски, почти без акцента.

— Спасибо, — сказал Кастет. — У вас акцент тоже почти не чувствуется. И рассмеялся:

— Я же — русский. Нет, по паспорту я — карело-финн, но ни хрена не знаю ни по-карельски, ни по-фински. В молодости девок клеить было хорошо. Представишься — Арво Ситтонен, что-нибудь про Хельсинки или Лаппенранту наплетешь — все, девчонка твоя!

Кастет успел уже немного принять на грудь, поэтому расслабился и легко вошел в образ карело-финского бизнесмена. Главное было не перестараться, но Володя, мрачно пивший за соседним столиком безалкогольный коктейль, присматривал за своим «шефом».

— Приехал вот в столицу нашей Родины, хочу в Кондопоге новую поточную линию поставить, завод там у меня, — пояснил Кастет. — Один. А второй — в Лахденпохья.

По дороге в Москву Кастет от нечего делать полистал Атлас автомобильных дорог, справедливо полагая, что карельскому бизнесмену надо знать свой родной край, и запомнил эти два названия. Кондопогу он слышал до этого, а Лахденпохья — просто красивое слово, с местным колоритом.

— А вы чем занимаетесь?

— Служу, — просто ответил Виктор Павлович, — на государевой службе.

— А! — Кастету стало неинтересно, вот если бы свой брат, бизнесмен…

— Вы в субботу телевизор не смотрели? — почему-то поинтересовался Виктор Павлович.

— В субботу? В субботу — нет. В субботу мы пилили по трассе, в Москву. Надоели, знаете ли, эти самолеты, летаешь на них, летаешь, туда-сюда, туда-сюда. Вот они уже где! То ли дело на машине…

— Да… — вяло согласился Виктор Павлович, — на машине хорошо.

Однако вечер продолжался, тосты за нерушимую дружбу карельского и русского народов сменились тостами за прекрасных дам, коих в зале было предостаточно, на любой вкус и кошелек, а потом поступило предложение перейти от слов к делу, и Виктор Павлович спросил:

— Ты, Арво, Москву хорошо знаешь?

— Нет, — честно признался Кастет. Хорошо он знал только Крылатское, где когда-то служил боксером.

— Есть тут одно уютное местечко, «Bad cats» называется. Для избранных, но тебя со мной пустят. Поедем?

— Поедем, — охотно согласился Кастет. Название «Bad cats» что-то смутно ему напоминало, но размышлять не было ни времени, ни желания.

Вчетвером они тронулись в путь — Виктора Павловича тоже сопровождал молодой человек, как и Володя, уныло пивший соки за другим столом.

О пребывании в «Дурных кошках» сохранились смутные, но приятные воспоминания. Виктор Павлович куда-то сразу исчез, и встретились они только в самолете, летевшем обратно в Питер. Продолжать знакомство не было никакого желания. Они раскланялись и сели в разных концах салона первого класса.

В «Пулково» Арво Ситтонена ждал его «Гольф», еще в воскресенье пригнанный из Москвы сергачевскими ребятами, а Виктора Павловича — целое стадо толстых золотопогонных милиционеров на машинах с матюгальниками, и мигалками.

— Важная шишка, наверное, — вяло подумал Кастет и велел Володе ехать в «Невский палас».

В номере Кастет принял душ, выпил две чашечки крепкого кофе, уселся перед телевизором — ждать условленного звонка и незаметно задремал. Звонок разбудил его, Леха не сразу понял, где и что тренькает, нашел телефон, сорвал трубку. Незнакомый мужской голос произнес кодовую фразу: