Б. Седов - Крест в законе

Бежал Ракита - Павел Ракитин, - рецидивист со стажем, сорока лет от роду, двадцать из которых провел на нарах в разных лагерях и за различные преступления.

Ракита был безнадежно болен туберкулезом. И, когда решился на «рывок», хотел всего-навсего неделю-другую пожить перед смертью на свободе, подышать вольным воздухом. Просто так побродить по бескрайним пустыням Колымы, не слыша окриков конвойных с автоматами и остервенелого лая караульных овчарок.

Но не бродить же на голодный желудок! Какая ж это воля без свежего мяса? Вот в качестве мяса он и взял с собой Степана Акчурина, молодого пацана, севшего на три года за квартирную кражу. Сначала замутил дураку голову уголовной романтикой, навешал на уши лапши о пьянящем воздухе свободы. А потом и поманил за собой.

Ракитину в тайге уже на третий день жрать захотелось. И прирезал он молодого кореша не моргнув глазом. Кто из матерых волков в бега идет, тот обязательно из зоны с собой «корову» прихватит. Не подыхать же с голоду, в самом деле!

Сержант Семенов находился как раз в составе оперативной группы, отправленной начальником колонии на поиски двух беглецов.

Он случайно и напоролся на Ракитина в глухом распадке, когда тот, словно барана или ту самую корову, разделывал ножом труп зарезанного Акчурина. Большие куски человеческого мяса уже жарились на костре, разведенном тут же. Ракитин спешил. Ему нужно было отделить от тела только самые лучшие части - бедерные, грудные и спинные мышцы, успеть перекусить шашлычком из человечины и уходить еще дальше от ненавистной зоны. Одно огорчало - не додумался он с собою соли прихватить. А мясо без соли все-таки не такое вкусное. Хотя достаточно нежное, не то что говядина или даже свинина.

Ошалев от увиденного, сержант Семенов и не сообразил, что нужно позвать кого-нибудь из своих на помощь. Солдаты из батальона охраны были совсем рядом - только свистни, примчатся сюда и забьют этого озверевшего урку сапогами, даже стрелять не придется.

Однако ненависть, вспыхнувшая в груди сержанта, оказалась настолько велика, что, не совладав с силой разума, он кинулся на беглого зэка, готовый разорвать его голыми руками.

Зря кинулся. Потому что Ракитин уже дважды сидел за убийства. И «корову» жрать ему однажды приходилось. Человеческая кровь давала немощному туберкулезнику невероятные силы.

Увидев Семенова, когда тот уже летел на него, Ракитин просто выставил вперед нож.

Семенов, напоровшись на лезвие, глухо захрипел и завалился на бок, упав возле тела Акчурина.

Ракитин оседлал его сверху и еще долго, остервенело бил ножом в грудь и живот.

Ненависть к лагерным служащим и, наверное, к людям вообще, возобладала в Ракитине над всеми другими чувствами. Он не думал сейчас даже о том, что где-то рядом прочесывают местность бойцы батальона охраны.

Даже когда тело Семенова было все изрезано, Ракита не успокоился.

Издавая невнятные звуки, больше похожие на звериные, он, шатаясь, поднялся на ноги. На его лице блуждала улыбка, а в руке был зажат пистолет, который он вытащил из поясной кобуры сержанта.

- И тебя, мусор, без соли схаваю… - Довольно произнес Ракитин и с наслаждением выстрелил Семенову в голову.

Солдаты набежали немедленно. И Ракитина взяли, обезоружив и забив до полусмерти сапогами.

А он все это время улыбался, будто не чувствуя боли и не понимая, что эти вот солдатики за своего сержанта могут его тут же убить к чертям свинячьим.

Избили крепко. Но не убили.

Уже к вечеру седьмого ноября привезли в зону и Ракитина. Говорят, солдаты били его весь день не переставая. Ракита не раз терял сознание, затем приходил в себя - и вновь получал удары. Но не стонал, не кричал, не просил о пощаде. Неизменно улыбался и даже смеялся в голос.

Возникло подозрение, что Ракитин сошел с ума. Поместили его в лагерную больничку, с тем чтобы на следующее утро отправить в Магадан, где находилась «крытка» - тюрьма. Далее его ждала биолого-психиатрическая экспертиза.

Но до утра он не дожил.

К нему в больничную палату, мало чем отличающуюся от обычной тюремной камеры, невероятным образом ночью пробралась… Лидочка. Как ей удалось уговорить надзирателей в больничном блоке, одному Богу известно. Но пропустили ее сюда, не спросив даже специального пропуска. А чего спрашивать, если его все равно нет. Не положено библиотекарю иметь такой документ.

Еще рассвет не наступил, а вся зона знала, что библиотекарша «замочила» матерого уголовника и людоеда обычным кухонным ножом. И этим же ножом отрезала ему голову, ноги и руки.