Борис Седов - Мстительница

— Может, придумать какую-нибудь отмазку и выйти из этой бранжи? — предложила Ольга. — Пока не поздно. Пошла она в задницу!

— Ну не-е-ет! — Достаточно было лишь мельком глянуть на выражение лица Ласковой Смерти, чтобы понять, что ни о каких отмазках разговор можно больше не заводить. Гепатит уперся! Как бы паршиво впоследствии ни развивались события, он всё равно будет стоять до конца! — Раз пошли такие веселые гонки на выживание, с дистанции я не сойду. Я человек азартный.. Вот что, Оля, я думаю: Ханты-Мансийск, откуда был первый звонок, — это Тюменская область. Это Сургут, Нефтеюганск, Нижневартовск. Это нефть, это газ. Наконец, это огромные лесные ресурсы. Всем этим распоряжаются очень богатые, очень могущественные люди. Их не так уж и много, и как раз среди этих немногих надо искать того, кто позарился на «Богатырскую Силу». Пес с этим Новомосковском! Перетопчутся без меня один день. Сейчас отправляюсь вместе с тобой в Москву, собираем сходняк и разрабатываем стратегию. Начинаем прощупывать олигархов. Эх, надо было заняться этим еще месяц назад! А сейчас до обидного мало осталось времени! Как, Ольга? Попотеем? Уложимся за неделю?

— Легко.

Ни он, ни она еще не знали, что у них в распоряжении нет даже этой жалкой недели. Всего пять дней потому, что послезавтра Ласковой Смерти позвонит Юрий Иванович и с гордостью сообщит, что все вопросы в женской колонии решены и вечером 17-го числа оттуда привезут к нему на дом четверых крепостных. [99] Крепостная(уголовн.) — отбывающая наказание. Две уже бывали у него раньше. А вот две другие — новенькие. По спецзаказу Олега обе не наркоманки и не алкашки. Обе высокие и симпатичные. Обе не старше двадцати двух лет. К тому же, не дуры, с которыми не о чем побеседовать после траха.

Диана и Герда.

«Засада! — разочарованно поморщился Гепатит. — Всё сложилось как нельзя лучше. За исключением самого важного: того, кто стоит за всей этой грандиозной бранжой, определить так и не удалось. А ведь не исключено, что следующим, кого закажет этот деловой, когда шлепну Кудинова, стану именно я. Уж больно я беспокойный. Уж слишком я путаюсь под ногами.

Дуга!!

О чем мечтал, то и получил.

И достойного противника. И острые ощущения. И большой головняк».

Ночью с 16-го на 17-е июля Олега, остановившегося в скромно обставленной гостевой спальне в коттедже Кудинова, разбудило пиликание сотового телефона.

— Полчетвертого ночи, — вместо привычного «Слушаю» пробормотал он сонным голосом в трубку.

— Олег, это я!

Это, и правда, была она (ее девчоночий голос не перепутаешь ни с чьим другим) — Ольга… Какая-то, что абсолютно не свойственно ей, чересчур возбужденная. Она даже не говорила, она кричала, да так, что пришлось чуть-чуть отстранить трубку от уха.

— Олег, ты что, спишь?!!

— А отгадай с трех попыток, — как можно беспечнее сказал Гепатит, на самом деле всерьез обеспокоенный этим неожиданным ночным звонком. Никак в Москве произошло что-то из ряда вон выходящее?!! Какой-нибудь крупный дефолт?!! [100] Дефолт (слэнг) — провал, крупные неприятности. На что-нибудь менее геморройное, судя по пузырящейся Ольге, рассчитывать не приходилось. — Что у тебя?

— У меня, как всегда, информация. Олег, мы нашли того, кого искали. Я теперь точно знаю, кто стоит за спиной Бондаренко.

— Молодец. — У Ласковой Смерти отлегло от сердца. Значит, никакой не дефолт. Просто эта дуреха так перевозбуждена оттого, что всё-таки умудрилась в последний момент совершить почти подвиг, сделать нечто заведомо невыполнимое. — Я понимаю, конечно, как тебе не терпелось порадовагь меня этим успехом, услышать из моих уст, какая ты умница. Так вот, ты умница, Оля. Только какого рожна будишь меня среди ночи, когда, не поря никакой горячки, можно было позвонить завтра утром!!! Кстати, как вам всё-таки удалось вычислить этого деятеля?

— Он допустил ошибку.

— Какую?

— Вчера вечером решил лично позвонить Бондаренко. При этом, похоже, был основательно втертый. Полчаса гнал какую-то стружку, а нам хватило и двух минут, чтобы вычислить номер, с которого состоялся звонок.

— Ну и?

— Московский. Домашний. И знаешь, кого?

— Не знаю.

— Лучше бы и не знать… Твой «достойный противник», с которым ты так мечтал потягаться, — торжественно объявила Ольга, — Шикульский Дмитрий Романович, экс-губернатор, депутат Государственной Думы, мультимиллионер…

— …магнат, олигарх, — усмехнувшись, подхватил Гепатит. И, словно по писанному; так, будто специально отрепетировал эту короткую речь, принялся бойко перечислять: — Владелец ассоциаций «Аган» и «Нателла», корпорации «Сосьва» (самые большие объемы отгрузки на экспорт деловой древесины) и огромной сети деревообрабатывающих, целлюлозно-бумажных и мебельных комбинатов. Президент унитарного предприятия «Тюменьнефтепродукт». Объект постоянных журналистских сплетен о том, что подмял под себя всю Западную Сибирь и даже установил там контроль над преступностью; что обладает огромным влиянием на самых неприступных кремлевских вершинах и в то же самое время пользуется большой популярностью среди простых смертных. С одной стороны жестокий политик и бизнесмен, с другой — щедрый спонсор и меценат. Я, Оля, иногда заглядываю в газеты и краем глаза смотрю по телевизору идиотические ток-шоу. Оттуда и нахватался журналистской байды о Шикульском. Но никогда им спецом не интересовался. И собственного мнения о нем не имею. Кто он — черт или ангел? — пес его разберет.