Борис Седов - Пленница

То, что здесь жили, и при этом жили давно, не вызывало сомнений. Вот только кто жил? Что это за люди? И как они завладели тем, что по праву принадлежит ей, Тамаре?

В том, что здесь не обошлось без участия дяди Игната, она не сомневалась. Но каким образом он сумел провернуть такую аферу и пустил в оборот не принадлежащий ему коттедж? Вообще никому не принадлежащий на данный момент — пока не минует полгода после смерти родителей и Тамара не будет утверждена в правах наследницы!

«Ну, дядюшка! — покачала головой девочка, продолжая разглядывать знакомый дом и ставший совершенно неузнаваемым двор. — На первый взгляд дурак дураком! А как появилась возможность украсть, так ведь не растерялся! Вот только сумеешь ли сохранить наворованное? И не угодить при этом в тюрьму? Не прокатит, дядя Игнат! За кого ты меня принимаешь? За безропотного младенца? Не зря я так терпеливо ждала подходящего момента, чтобы дать вам с Толстой Задницей решающий бой. Похоже, этот момент наконец настал! Теперь главное не горячиться. Еще чуть-чуть потерпеть. И ударить с максимальным эффектом.

А сейчас надо постараться разведать как можно больше о том, как ты, ублюдок, ухитрился продать мой коттедж. И мой участок. Выяснить, распродана ли обстановка, аппаратура, машина. Что за люди теперь живут в этом доме. Неплохо бы также узнать, что стало с папиными деньгами, которые он держал… Черт, не знаю, в каком банке у него был открыт счет! Зато знаю, что здесь неподалеку купил участок главный бухгалтер этого банка. Что же, найти его будет нетрудно.

Гораздо труднее найти человека, к которому можно обратиться за помощью, когда соберу достаточно компромата на Толстую Задницу и дядьку Игната. Куда может пойти тринадцатилетняя малолетка с заявлением: «Мои опекуны надо мной издеваются и меня обворовывают!» так, чтобы поверили ей, а не этим опекунам? Школа и РОНО отпадают — там у толстухи все схвачено. В милицию? Но у меня нет денег на взятки, а без этого в милиции нечего делать. Куда еще? Больше ничего не придумывается. Но над этим еще будет время пораскинуть мозгами. А сейчас пора познакомиться с моими нежданными квартирантами. И поторопиться домой. Меня и так ждет нагоняй, — улыбнулась Тамара и нажала на кнопку звонка, установленного возле калитки. — Хана вам, толстуха и дядюшка! Я приступаю к артиллерийской подготовке перед атакой!»

— Здравствуйте, а Тамара дома?

Невысокая полная женщина лет тридцати через решетку ограды окинула растерянным взглядом темноволосую девочку в синенькой школьной форме и, щелкнув засовом, отворила калитку.

— Тамара больше здесь не живет, — сообщила она с легким иностранным акцентом.

— Ой, — на этот раз растерялась уже ее гостья. — А как же… — пробормотала она и тут же обрушила на женщину мощный поток вопросов. — Они что, переехали? И тетя Оля? И дядя Андрей? А когда? Я последний раз была у них еще в мае, а потом уехала на все лето в Молдавию и потеряла их телефон. Даже не могла позвонить. Как мне теперь их найти? У вас нет их нового адреса?

— Проходи, — вместо ответа предложила женщина и гостеприимно отступила с прохода. — Зачем стоять здесь? Идем в дом. Ты, наверное, подруга Тамары? Тебя как зовут?

— Настасья. Я знаю Астафьевых с детства, — доложила девочка, охотно принимая приглашение и ступая на гравийную дорожку. — Еще с Череповца. Потом они уехали сюда, а следом и я перебралась к бабушке в Ленинград. А где они сейчас живут?

— Меня зовут пани Холупкова, — снова пропустила этот вопрос мимо ушей женщина. — Я с семьей приехала сюда из Орлика. Это в Чехословакии. Я когда-то училась в Советском Союзе, а сейчас здесь работаю переводчиком в фирме мужа. Они с сыном сегодня уехали в Выборг, вернутся только под вечер.

«Это и к лучшему, — решила Тамара, обводя взглядом прихожую. — А ты хорошо говоришь по-русски, пани Холупкова…»

— Раздевайся, Настасья. Сейчас будем пить чай. Я испекла сегодня печенье.

…Здесь все осталось по-старому. Та же вешалка, тот же шкафчик, тот же диван. Даже тот же половичок, что и весной, когда еще были живы родители!!!

«О, распроклятье! Что происходит?!! Как бы не разрыдаться!!! Может быть, зря я так сразу без подготовки полезла сюда? Может, права была Толстая Задница, когда уверяла, что поездка в Тярлево может отрицательно отразиться на моей расшатанной психике. — Тамара стянула с себя ставшую за последние месяцы короткой и тесной турецкую курточку и повесила ее на тот самый крючок, на котором эта куртка раньше висела всегда. — Все, хватит! Пора взять себя в руки…»