Б. Седов - Удача

Я выглядел по меньшей мере как высокопоставленный торговец государственными тайнами.

Попетляв по Манхеттену, таксист остановил свою телегу около небольшого четырехэтажного дома на Тридцать пятой улице, удивительно напоминавшей старый добрый Васильевский остров, и сказал:

– В этой хибаре можно снять хорошую квартирку на полном пансионе. Я знаю хозяина, и он…

– Русский, что ли? – перебил я водителя, собираясь уже отказаться от этого места.

– Ни Боже мой! – возмутился мастер. – Нормальный ирландец из Дублина в пятом колене.

– Годится, – сказал я и вышел из машины. Получив двадцатку на чай, мастер расплылся в улыбке и добавил:

– Дочка у него – м-м-м! Рыжая и с зелеными глазами. Будь я помоложе… Эх, старость не радость!

Я в который раз удивился, как это люди в сорок, ну, сорок пять лет ставят на себе большой осиновый крест. Ладно, это их личное дело.

– Как его звать?

– Мистер Мак-Клоски. Скажете – от Лейбница.

– Это от какого еще Лейбница? От физика, что ли?

– Ха! Нам эта физика не нужна. Мы из Житомира, все больше по меховой части, – ответил Лейбниц и дал газу.

«Крайслер» выпустил облако вонючего дыма и сорвался с места, чуть не наехав на кошку. Кошка едва успела отскочить в сторону и посмотрела вслед стремительно удалявшейся машине с выражением типа «демократы проклятые».

С удовольствием осмотрев фасад дома, которому было лет сто, я подошел к единственному подъезду и нажал на кнопку звонка. Ждать пришлось недолго, дверь отворилась, и я увидел перед собой очень красивую девушку лет двадцати пяти в длинном зеленом платье.

Лейбниц не соврал.

Таких рыжих я еще не видел.

Копна мелко вьющихся волос цвета благородной меди напоминала раннюю осень, на маленьком аккуратном носу сидели несколько веснушек соответствующего оттенка, а глаза были зелеными, как малахит.

Я открыл рот, но не смог ничего сказать.

Девушка выжидательно смотрела на меня и тонко улыбалась.

Похоже, она привыкла к тому, что мужчины приходят в остолбенение, когда видят ее, и получала от этого особое женское удовольствие.

Усилием воли я закрыл рот, кашлянул, прочищая неожиданно пересохшее горло и сказал:

– Мисс Мак-Клоски?

– Да. Что вам угодно?

– Мне угодно снять квартиру в этом прекрасном доме, – ответил я.

Остолбенение прошло, и теперь я почувствовал прилив вдохновения.

Жаль только, что у меня не было такого красивого хвоста, как у павлина.

– Мистер Лейбниц… – начал я, но девушка, улыбнувшись, прервала меня.

– Я видела его в окно, – сказала она, – он такой милый, всегда привозит нам очень приличных постояльцев. Вы ведь приличный человек?

– Я?!

Придирчиво оглядев себя, я уверенно воскликнул:

– О, да! Я очень приличный человек, уверяю вас. Вы не найдете никого приличнее меня в радиусе двух тысяч морских миль.

Склонив рыжую головку набок, отчего я пришел в щенячий восторг, девушка сделала шаг назад, пропуская меня в дом, и сказала:

– Ну что же, заходите, мистер Очень Приличный Человек. Надеюсь, ваша самооценка соответствует истине.

Я отрывисто кивнул, как офицер вермахта, получивший медаль из рук самого фюрера, и вошел в прохладный полумрак холла.

Оглядевшись и в очередной раз восхитившись увиденным, я сказал:

– Не думаю, что мог бы найти в Нью-Йорке, да и вообще в Америке место, более соответствующее моим вкусам. Мисс Мак-Клоски, а скажите…

– Меня зовут Молли, – девушка снова тонко улыбнулась, и я чуть не подскочил от восторга, – потом, когда-нибудь, меня станут называть миссис Как Нибудь Иначе, а пока я просто Молли, и это очень меня устраивает.

Я с трудом убрал с лица идиотскую счастливую улыбку и сказал:

– Не знаю, что бы я стал делать, если бы вас звали по-другому. Девушка с такими волосами и такими глазами должна быть только Молли. Вы любите Бернса?

Этот вопрос выскочил у меня сам собой и оказался как нельзя более уместен.

– О-о… Вы знаете Бернса? У вас странный акцент. Откуда вы?

– Я из России. Там все любят Бернса.

Молли засмеялась, и тут я понял, что имели в виду писатели, сравнивающие женский смех с серебряным колокольчиком. Избитое сравнение, но…

У Молли так оно и было на самом деле.

– Не врите, мистер…

– Боткин, – с готовностью сказал я, – Майкл Боткин. Лучше – просто Майкл.

– Майкл, как вам не стыдно!

– Стыдно. Согласен. А вы согласны сдать мне квартиру?

– По-моему, согласна.

– А мистер Мак-Клоски?