Максимила достала с полки две свечки, самолично сделанные ею из воска лесных пчел, смешанного с особыми растертыми травами, и, засветив их, поставила на небольшой грубый стол по обе стороны от крупного осколка вулканического стекла. Этот осколок она нашла в тайге лет пятьдесят назад. Идя вдоль глубокого оврага, заросшего густым низкорослым ельником, она вдруг почувствовала исходящую от чего-то неподалеку светлую помогающую силу и, поискав, обнаружила лежавший на самом дне оврага и сверкавший ночным светом кусок обсидиана весом с полпуда. Протянув к нему руки, Максимила ощутила приятное покалывание, которое, впрочем, совершенно не обеспокоило ее, и неожиданно пришедшую ясность мысли. Не испытывая ни малейшего сомнения, она подняла с земли этот увесистый черный обломок древнего огня и принесла его в свой дом. Там она отмыла его, поставила на особый стол, который построила специально для этого своими руками, и с тех пор найденный в овраге осколок вулканического стекла часто помогал ей в таинственном и непонятном для непосвященного искусстве ведуньи.
Максимила села перед столом на низенькую скамеечку, сложила руки на коленях и, устремив взор в мерцающие и темные, как космос, глубины обсидиана, ощутила знакомый холодок и почувствовала, как там начинают открываться неясные дали и непонятные картины, которые ей предстояло разобратьи понять. Много-много лет назад старец Иона, ее духовный наставник, ныне уже покинувший этот грешный мир, говорил, что Бог уже давно дал ответы на все мыслимые вопросы, и эти ответы всегда находятся прямо перед тобой. Главное – найти правильный вопрос. И сейчас Максимила в который раз пыталась понять, как правильно спросить о том, где же маются ее возлюбленные чада. А именно это и было самым трудным.
В пятнадцати километрах от поселения, среди глухих и почти непроходимых зарослей, возвышалась живописная скала, на вершине которой росло несколько чахлых елочек. Скала эта была в три раза выше самой высокой сосны из тех, что окружали ее от века, и видно ее было издалека.
Путник, который взобрался бы на самую вершину этой скалы, мог увидеть под собой темный ковер бескрайней тайги, раскатанный до самого горизонта, а если бы посмотрел в бинокль, то обнаружил бы далеко на востоке небольшую проплешину в ковре, а в ней – несколько микроскопических коробочек. Время от времени над этим местом поднимался слабый дымок, а по ночам постоянно светилось тусклое зарево дизельного электричества. Это была та самая ижменская зона.
Старец Евстрат посмотрел в ту сторону и, сплюнув, отвернулся.
Он сидел на вершине скалы, прозванной среди немногочисленных местных жителей Чертовым Камнем, и, опершись спиной об одну из низкорослых елочек, выросших на камне неизвестно каким способом, обозревал окрестности. Несмотря на свои девяносто лет и морщинистое, как древесная кора, лицо, старец Евстрат был бодрым и полным сил мужчиной. Он энергично ходил по тайге, бил зверя, если нужно, сам колол и пилил дрова и говорил, что до сих пор остается в силе и в уме исключительно потому, что живет праведной и скромной жизнью. Никому и в голову не приходило возразить ему или усомниться в его словах. Жизнь Евстрата проходила у всех на глазах, и каждый мог сам убедиться в том, что так оно и было на самом деле.
Евстрат вздохнул и стал спускаться вниз.
Каждый раз, приходя сюда, он проводил несколько часов на вершине утеса, преследуя сразу две цели. Одна из них касалась уединенного размышления, приводившего к очищению помыслов и возвышению духа.
Вторая цель имела гораздо более практический смысл.
Пока дух Евстрата парил и возвышался, его глаза зорко осматривали все вокруг и отмечали любое движение в прилегающих к Чертову Камню зарослях. Натренированное зрение таежного следопыта и прирожденного снайпера помогало Евстрату заметить даже белку, прошмыгнувшую на расстоянии в сто шагов от скалы. И поэтому человек, которому вздумалось бы подкрасться к скале незаметно, никак не мог рассчитывать на успех.
Вот и на этот раз, убедившись, что рядом с Чертовым Камнем никого нет, Евстрат начал спускаться, осторожно и в то же время ловко переступая по давно заученным выступам в наклонной каменной стене. Добравшись до земли, он отряхнулштаны и медленно пошел вокруг утеса. В одном месте, совсем рядом с уходящей вверх неровной гранитной плоскостью, росла густая высокая ель.
Читать дальше