Дон Пендлтон - Тайфун над Майами

— Вы отправляетесь в рейды с этой базы? На Кубу?

— Разве я такое говорил? — с улыбкой ответил Торо.

Болан улыбнулся ему в ответ.

— Нет, вы этого не говорили, Торо. А как насчет оружия? У вас есть современное оружие?

Коренастый кубинец пожал плечами.

— Мы располагаем лучшими образцами, которые можем приобрести за наши скромные средства, сеньор.

— Значит, самая большая ваша проблема — деньги?

— Да. Проблема постоянно одна и та же. Мы беремся за любую работу, за что угодно…

— Я так и подумал, — прервал его Болан. — Для стюарда вы прекрасно говорили по-английски. Но с того момента, как мы покинули отель, вы все больше и больше становитесь кубинцем. Если так будет продолжаться и дальше, нам понадобится переводчик.

— Прошу прощения, мистер. Так лучше?

Болан улыбнулся.

— Нет, в конечном итоге, мне нравится ваша манера общения.

Торо облегченно вздохнул и пояснил:

— Чтобы правильно говорить по-английски, нужно думать по-английски. Comprendo? Если думаешь по-испански, а говоришь по-английски, получается речь с акцентом. Как стюард я способен думать по-английски. Но, amigo, Торо — кубинец, а не американец.

— Ну ладно, amigo. Вы говорили о финансовых трудностях.

— Эта проблема существует, но она не так уж неразрешима. Как я уже говорил, мы работаем и собираем деньги в общую казну, а затем распоряжаемся ими по собственному усмотрению. Хуже то, что не все кубинцы с нами… в противном случае мы бы уже не были беженцами.

Торо опустил глаза, и его голос наполнился горечью и печалью.

— Многие кубинцы забыли образ свободной Кубы и превратились в янки. Я на них не сержусь. Но…

Он снова посмотрел Болану в глаза, и Мак заметил в его бездонных зрачках обычный живой блеск.

— Для многих из нас потеря надежды равносильна смерти. Мы работаем, думаем о будущем и иногда беремся за оружие! И мы знаем, Matador, что придет день, когда мы пройдем нашу Кубу вдоль и поперек.

— Убивая змей, — тихо добавил Болан.

— Да, убивая змей.

— У вас полно своих проблем, Торо. Вам не следовало взваливать себе на плечи еще и мои.

Торо пренебрежительно рассмеялся.

— Взгляните на ситуацию по-другому, Matador. Разве вы поступили бы иначе?

— Думаю, что нет, — пробормотал Болан.

Он уже принял решение.

— Если моя машина приедет в том же состоянии, в каком я оставил ее, Торо, тогда я…

— Сеньор?

— Что вы называете современным оружием?

Торо какое-то время молча изучал лицо своего собеседника.

— Оружие, изготовленное после окончания первой мировой войны, считается современным в этом лагере.

— А «стоунер»? — спросил Болан. — А «ханиузлл»? Вы когда-нибудь стреляли из М-16, М-79 или М-60?

Смешанное выражение разочарования и детской зависти явственно читалось на лице кубинца.

— Это не современное оружие, сеньор, а ультрасовременное.

— Так я и думал, — вздохнул Болан. — Послушайте, Торо, когда бросаешься на противника, имеющего явное преимущество, нужно использовать все, что способно уравнять шансы сторон. В первую очередь — оружие.

— Да, понятно, — улыбаясь, ответил кубинец и выставил вперед раскрытые ладони. — Вы видите нашу нищету. Мы — всего лишь жалкая банда, разве не так?

— Нет, — ответил Мак. — Но вам нужна помощь. И, мне кажется, я знаю, как вам…

Торо с огорченным видом взглянул на Болана и перебил его:

— Сеньор Болан, — начал он, — Торо должен исповедаться перед вами, объяснить свои поступки.

Болан снова почувствовал неприятное ощущение, словно у него по затылку ползает муравей.

— Ну, валяйте. Возможно, я смогу понять вас. Давайте, я слушаю.

— Когда я впервые узнал вас в «Плаза», то подумал… ради la Causa de Cuba, ради свободы родины — вот шанс, который нельзя упустить. Вот то, за что молился Торо, чему посвятил свою жизнь и свои средства, вот…

Он увидел взгляд Болана и замолчал.

— Вы подумали о награде, объявленной за мою голову? — спросил Болан.

— Да, мне пришла в голову такая мысль, amigo, — смущенно признал Торо, опуская глаза. — За сто тысяч американских долларов можно купить много ультрасовременного оружия, не так ли?

Он снова поднял голову, и Болан увидел, как в глубине его глаз появилось выражение надежды и радости.

— Но я не мог так поступить с Матадором. Я понял это, когда мы плыли к катеру. Но…

— Что? — спросил Болан.

— Но я подумал, что, возможно, смогу убедить этого великого воина выступить в защиту другого, более благородного дела.

— Я польщен, Торо, но вы знаете, что это невозможно.